– Да, – решила успокоить его, признавшись в совершенном без спроса поступке. – А когда я шла за тобой на Саргаш, Вандерс с сыновьями еще туда чего-то намешали. Сказали, что это усиливает сопротивление против ментальных проклятий и разных подчинений. Правда, я пока не пробовала, как это будет действовать.
– Не тревожься, действует, – горько усмехнулся Дэс. – Когда ты не хотела уходить, я пытался заставить… Или это я теперь такой слабый маг?
– Дэс, я очень ценю, что ты сейчас сам признался, но больше никогда так не делай, – тихо попросила я, но он упрямо промолчал, а потом так же тихо сказал:
– А ты можешь пообещать?
– Но у меня есть шанс уйти! Может, не сразу – обмануть, переждать, – но есть!
– А у меня есть шанс за это время сойти с ума. И есть право остаться мужчиной. И даже тебе не дано его меня лишить. Прости, любимая… Давай поговорим о чем-нибудь другом? Например, расскажи мне, что это у вас с Найкартом за клятва на крови.
И я сдалась. Рассказала ему все, что могла вспомнить, путая последовательность событий и выводы; все, что узнала и что поняла сама, кого считала другом, а кого не очень… А потом мы целовались, и уже он рассказывал разные случаи из своей жизни, почему-то исключительно веселые, и даже похищение амулета у родного отца выглядело в этом рассказе прогулкой в собственную кладовую.
– Мы падаем, – сказал озабоченно дракоша, внезапно высовывая голову из стены, когда я уже устала смеяться, а губы припухли от беспрестанных поцелуев.
– Не падаем, а опускаемся, – появился в проталине глаз духа. – Здесь живет единственный друг.
– Надеюсь, у него есть где умыться, – проворчала я, а дух вдруг как-то озадаченно оглядел наш саркофаг и исчез.
А через минуту сквозь прозрачные оконца в боках дракоши замелькала зелень, он качнулся и замер.
Прилетели, – поняла я и попросила дракошу сделать впереди оконце побольше, чтобы мы могли рассмотреть местность.
– Я построю дом, – просунулась сквозь стену черная гладкая голова размером с бочонок. – Выходите.
Она была ужасна, эта голова, лишенная даже намека на уши и нос, лишь белые сливины глаз с черными зрачками да акулий рот. Выходить к ней из безопасного тепла дракошиного пузика как-то не было никакого желания. И я бы поверила собственному впечатлению, но мне вдруг пришла на ум запоздалая и совершенно невероятная в своей простоте мысль.
– Дракоша, – строго спросила я своего монстра, – а ну-ка объясни мне, почему ты не рычишь на этого духа и разрешаешь ему заглядывать тебе в пузико?
– Он не ненужный… – не совсем уверенно сказал монстр. Помолчал и уже более твердо выдал: – Дракоша не слышит зло, как от того, который украл самого нужного Дэса.