И, только выкрикнув это, обнаружил, что Дэсгард не лежит на постели, а стоит возле меня… нет, уже впереди меня, заслоняя своим телом. Господи, как же это знакомо и приятно, вот только зря он так поступил. Самому, без моей помощи, ему с Вандерсом точно не разобраться.
И я торопливо шагнула вперед:
– Ну что ты орешь, Кефир? Эта скотина распускала руки при моем муже. Вообще, скажи спасибо, что он едет вместе с Тишей, а не топает пешком!
– Кто это такой? – Голос Дэса налился яростной ненавистью, а вот его подрагивающие пальцы, так и державшиеся за мое запястье, стали еще слабее и прохладнее.
– Один мой знакомый колдун, – кротко сказала я, нежно и успокаивающе поглаживая его руку, – он только притворяется злым.
– А ты притворяешься доброй, если не понимаешь, что он сейчас упадет, – еще свирепее взвыл свекор и бросился к Дэсу.
Но я и сама уже видела, что дело неладно, и потянула мужа к постели.
Уступив нашему двойному напору, он присел на край лежанки и принял из моих рук бокал с соком, стоявший на тумбочке у изголовья. Однако едва я потянулась вытереть выступивший у него на лбу пот, подчеркнуто отстранился:
– Таресса… не нужно.
– Кефир, что с ним? – требовательно уставилась я в помрачневшие глаза колдуна. – Почему он от родной жены шарахается?
– От кого? – Дэсгард поперхнулся соком, пролил несколько капель на рубаху, привычно провел рукой в очищающем жесте и побледнел еще сильнее: – Гархи немытые! Что тут происходит?
И тут в комнату дружно ворвались опоздавшие зрители.
Хенна с Терезисом. Наверное, они еще из гостиной что-то услышали или почувствовали. Во всяком случае, ни ахать, ни задавать идиотских вопросов не стали. Подскочили к Дэсгарду и дружно в него вцепились, даже меня слегка отпихнули в сторону.
С серьезными и озабоченными рожами подержались с минуту за его плечи, и лицо мужа стало понемногу приобретать более привычную окраску. Я бы порадовалась, если бы не их все более хмурые взгляды. Не первый день знаю этих партизан, если уж у них не хватило духа состроить умильные и счастливые физиономии, стало быть, дело не просто плохо, а совсем дрянь.
Вандерс в это время тоже не стоял столбом – водил вокруг сына руками, смотрел на свисающие с пояса и шеи медальоны и амулеты и мрачнел с каждой секундой. Хотя еще минуту назад я считала, что больше уже и невозможно. И потому, когда колдун твердо и категорично объявил, что нужно немедленно проводить ритуал, я поверила безоговорочно и не сказала ни слова. Впрочем, маги тоже не стали спорить и предлагать какие-то свои варианты или методы, следовательно, другого выхода просто не было.