Потом в ванной снял рубашку и майку и положил их в раковину, а с брюками вернулся в комнату, повесил их и присел на краешек кровати стянуть носки и ботинки. Босиком, в одних трусах снова пошел в ванную. Выстирал рубашку и майку и, прополаскивая их, забрызгался, во вытираться не стал – было приятно чувствовать холодные капли на потном теле. Пол тоже мокрый, когда он стирает, всегда на полу лужи. Уго развесил белье на металлической трубочке для пластиковой занавески.
Снова пошел на кухню. По своему обыкновению никак не мог решить: приготовить что-нибудь выпить или сварить кофе. Где-то он прочел, будто эскимосы, чтобы лучше переносить холод, пьют не горячий, а холодный чай, а кочевые арабские племена в сердце раскаленной пустыни спасаются от зноя кипящим кофе. «Ужасная жара, так кофе или глоток спиртного?» Уже в который раз он решает последовать совету, который вычитал в книге.
Уго достает подаренную Беттиной маленькую итальянскую кофеварку, в которой можно варить всего две чашечки. «Для тебя и для меня», – сказала Беттина, преподнося свой дар. Ставит кофеварку на электрическую плитку, втыкает вилку в розетку, и тотчас страшный толчок отбрасывает его к противоположной стене. Кофеварка, отлетев, стукается о мойку, а тело Уго, сведенное страшной судорогой, падает на пол.
Пытаясь повернуть голову, я ощущаю острую боль. А когда подношу руку к тому месту, где болит, с удивлением нащупываю опухоль, залепленную шероховатым лейкопластырем. Пытаюсь открыть глаза, но веки словно свинцом налились. Вообще между моими желаниями и действиями почему-то существует разрыв. Реакция замедленна, словно в полусне, я толком не понимаю, что происходит. Тело меня не слушается. Чувствую, что обязательно нужно открыть глаза, а ничего не могу поделать. Сигнал поступает в мозг, но там и остается.
Снова трогаю пластырь, наконец мне удается повернуть голову. В комнате горит свет, это чувствуется даже сквозь опущенные веки. В конце концов с большим трудом мне удается открыть глаза, и я вижу перед собой своего начальника. В голове у меня совершенно пусто, я даже не удивляюсь, что он сидит в той же комнате, где лежу я.
Осматриваюсь. Похоже, меня поместили в госпиталь. Снова поворачиваюсь к шефу. Он улыбается и говорит, что я побил рекорд по продолжительности сна. Не отвечая, делаю попытку подняться, однако, почувствовав словно. удар хлыста по вискам, откидываю голову на подушку; в глазах темнеет; лицо сводит судорога; я опускаю, веки, позабыв про шефа. Но через несколько минут мне все же удается снова открыть глаза. В голове немного прояснилось, я как будто бы слегка взбодрился.