— На чем я остановился?
— У вас было дело, а потом…
— Ах, да, потом… — Казалось, он переменил тему. — Мне следовало сказать, что у меня тоже была семья, трое сыновей и дочь. Жена умерла, когда дети были маленькими, поэтому растил их я один.
У Кэрол чуть не вырвалось, что она знает о детях, но она вовремя остановилась. Он не должен знать, что она наводила о нем справки.
— Я был им и матерью, и отцом, думаю, это важно, чтобы вы поняли, почему я теперь занимаюсь этим. Почему я никогда не задумывался над этим до того дня, когда нашли Сьюзан.
Не успел он упомянуть это имя, как Кэрол подумала, что знает продолжение рассказа, но Миллер продолжал говорить.
— Моей дочери было двадцать четыре, когда она исчезла, чуть больше трех лет назад. Она была молода и привлекательна, училась на втором курсе медицинской школы университета Коннектикута и однажды задержалась допоздна, чтобы сделать какую-то лабораторную работу. Были свидетели, которые видели ее в лаборатории около десяти часов, а затем она пошла к себе. И не дошла… В его голосе появилась хрипотца, и он остановился, чтобы прочистить горло. — Ее нашли на холмах в долине реки Коннектикут через десять месяцев. Ее тело.!. — Его голос прервался. — Извините. — Он снова прочистил горло, и теперь его голос окреп. — В тех лесах много животных: еноты, лисы, даже собаки, которых бросили хозяева, и они одичали — естественно, они питаются падалью…
— Мистер Миллер, — перебила Кэрол, — я понимаю.
Он медленно повернул голову и посмотрел на нее:
— Нет, — сказал он с тихой свирепостью. — Вам кажется, что вы понимаете. Но вы не можете, пока не увидите.
— Я видела фотографии.
— Фотографии, — зарычал он, его голос эхом отозвался во дворе. Дети прекратили играть и посмотрели на них, и Миллер понизил голос.
— Я был там, Кэрол, мне разрешили… И я не увидел ничего, кроме скелета расчлененного тела, кости которого были обглоданы животными. По остаткам одежды и по тому, как возле ее останков лежали предметы, такие, как отвертка и огромная резиновая штука — искусственный фаллос, если вам известно, что это такое, — по этим признакам было ясно, что мою дочь пытали и изувечили на сексуальной почве.
Он ближе придвинулся к Кэрол, его глаза горели.
— И то же самое, — сказал он шепотом, — он сделал с другими жертвами.
Кэрол онемела. То что она услышала, показалось ей особенно ужасным, потому что рядом играли дети.
Миллер глубоко вздохнул и продолжил:
— Когда в полиции мне сказали, что Сьюзан была одной из многих жертв одного и того же убийцы — к тому времени их было около двадцати, — я знал, что мне делать. Вернувшись домой в тот день, я решил передать свое дело компаньонам. У меня было достаточно денег, чтобы прожить пять — шесть лет. Я был уверен, что мне хватит этого времени. Прошло уже более половины.