Решимость продвигать Александра Васильевича заметно снизилась по мере чтения докладной записки. Пусть Колчак, ставший уже вице-адмиралом за Дюнкерк, сочинял ее в каюте крейсера, не зная августейших соображений на сей счет, он невольно полемизировал с высочайшим мнением. То есть спорил с оппонентом, с коим чрезвычайно противопоказано не соглашаться.
Великий князь убедил Государя, что флот в составе трех-четырех авианосцев того же типа, что испытаны в Северном море, прикрытых броненосными дредноутными крейсерами и эсминцами, может противостоять эскадре линкоров, обходясь казне неизмеримо дешевле. Адмирал с мостика увидел как сильные, так и слабые стороны палубной авиации, больше внимания уделив затруднениям, нежели успехам.
Ваше высокопревосходительство, писал он Макарову, неожиданно высокая польза от налетов С-22 вызвана стечением ряда благоприятных для нас обстоятельств, и в первую очередь погодой. Ветер и волнение в Северном море позволили, хоть и с трудом, осуществлять взлет и спуск на палубу, тогда как гидропланы от воды оторваться не смогли. При меньшем волнении против нас работали бы «сопвичи» и «шорты» с «Энгедайна», без торпед они имеют куда лучшие летные характеристики, нежели С-22 с торпедой. При большем волнении и ветре «сикорские» не взлетают.
В шторм и линкоры не воюют, а отсиживаются в гаванях или пережидают бурю носом к волне, пометил великий князь. На хорошую же погоду нужно истребительное прикрытие. То есть больше самолетов и авианосцев.
Успех «сикорских» против линкоров случился от крайне плохого устройства зенитной стрельбы, продолжил адмирал, наливая деготь в бочку с медом. Англичане палили много, но бестолково. Такой же налет на Хохзеефлотте обернулся бы куда горшими потерями.
Далее адмирал-карбонарий раскритиковал сами авианосцы. По его мнению, слабость плавучих аэродромов в отличие от наземных заключается, во-первых, в практически невозможном спуске на палубу поврежденного и плохо управляемого аэроплана. Во-вторых, авианосец вынужден бросать якорь или ложиться в дрейф на небольшом удалении от берега. В противном случае торпедоносцы не найдут его по возвращении. Озаботься сэр Джелико розыском авианосной группы, отряд из четырех-пяти крейсеров легко утопил бы неподвижную цель. К сожалению, у летчика нет инструментов для ориентирования в открытом море. Он может зацепиться за береговой ориентир и лечь на некий заданный курс по компасу.
Александр Михайлович в гневе уж думал просить Императора услать строптивого вице-адмирала на Дальний Восток, а над морской авиацией поставить менее робкого, как набрел на предложения Колчака по развитию сего вида кораблей. Несколько успокоившись, вызвал его к себе. Снова испытал вспышку раздражения при упоминании о Макарове — Александр Васильевич не смог сдержать сожаления об отставке флотоводца. Однако при обсуждении морской авиации князь не смог отказать Колчаку в здравом смысле.