Так вот. Следует признать, что на сегодняшний день транзитный процесс, начавшийся в годы «перестройки», закончен. Новое российское (точнее, «эрефское») общество в общих чертах сложилось.
Это не значит, что оно просуществует сколько-нибудь продолжительное время: мы говорим не об этом. Важно то, что не осталось ни одного естественно идущего процесса, который мог бы привести к масштабным трансформациям этого общества. Транзит завершен. Эрефия состоялась. Надолго ли – это, повторяю, совсем другой вопрос. Но то, что есть, внутренне логично и в этом смысле стабильно.
У меня нет тщеславного намерения одним махом описать всю систему в целом. Возьмем для начала только один ее срез – выстроенную структуру властных (и прежде всего внутривластных) отношений, причем уделим вершкам больше внимания, нежели корешкам. Думаю, такой подход оправдан хотя бы в ознакомительных целях. Никто ведь не начинает осмотр нового дома с фундамента: он в земле, его не видно, зато блестящий медный флюгер над кровлей виден за милю.
Внешнее управление как стандарт
Структура Эрефии не похожа ни на политические режимы развитых демократий, ни даже на те режимы, которые установились в постсоветских государствах. Откровенно говоря, она вообще ни на что не похожа – что и вызывает недоумение у наблюдателей, которые привыкли списывать все странности и уродства на «транзитность».
Между тем, следует вспомнить о том, что сама трансформируемая структура – то есть РСФСР – была уникальным явлением, не имеющим аналогов в современной истории, причем куда более экзотическим, нежели весь СССР в целом. Эрефия же наследует именно РСФСР, а не СССР.
Первое, что стоит вспомнить про РСФСР, – так это то, что она никогда не была самостоятельным государством. Более того, она была менее самостоятельна, чем любая другая советская республика: те могли фрондировать, играть в политику (в том числе и в национальную политику) «и вообще».
РСФСР была предельно задавленным, предельно несамостоятельным субъектом, не имеющим даже собственных советских органов управления – например, «своей» компартии (и много чего еще «своего»). Считалось, что все это ей заменяют «союзные органы». Однако «союзные органы» мыслили «союзными» же категориями, при этом республиканские органы занимались – как это им и полагалось в подобной системе – лоббизмом, соперничеством за ресурсы и стягиванием их на себя. РСФСР же не имела именно лоббистских систем, защищающих Россию от Союза. В результате все издержки и неприятности доставались именно РСФСР [1] , что воспринималось местными элитами как нечто привычное и неизбежное.