В начале 80-х годов Чарльз признался в том, что испытывает определенные трудности в воспитании детей. Он часто говорил, что не хочет им навязывать, где и чему они должны учиться. Он сам ненавидел и до ужаса боялся Гордонстоуна, школу, которую выбрал для него отец в Шотландии, ибо это была жестокая школа. Он там был очень, очень несчастен. Когда он был совсем маленьким, даже начальная школа оказалась для него пыткой, своеобразной Голгофой. Подвергнет ли он своих детей подобным испытаниям?
Процесс воспитания королевских детей изменился со времен детства деда Чарльза, Георга VI по прозвищу Берти, которого насильно кормили из бутылочки и ноги которого долгое время держали между стальными пластинками, потому что у него были немного вывихнуты колени и это грозило тем, что он вырастет кривоногим. Нянька так ревновала его к родителям и так злилась на него за то, что он какое-то время проводил с ними, что выкручивала и щипала ему руки, прежде чем втолкнуть в гостиную, чтобы он всегда входил к ним в слезах. Ну и как не удивляться, что он стал заикой?
Генри (Гарри) и Уильям всего этого избежали. Если Чарльз желал, чтобы его сыновья были честными, порядочными, вежливыми, серьезными, разумными, хорошо воспитанными, то Диана со своей стороны хотела, чтобы дети прежде всего были счастливы. «Принцесса — очень преданная мать и посвящает принцу Уильяму много времени, — заявлял Виктор Чапмэн, помощник личного секретаря королевы, незадолго до рождения принца Генри. — Она следит за тем, как с ним обращаются, как с ним говорят, как он играет. Она его поправляет, если он что-то делает не так, как ей бы хотелось».
Свидетели вспоминают, что супруга принца Чарльза очень не любила даже ненадолго расставаться с детьми, что она ни за что не хотела оставлять Уильяма во время ее первого большого официального визита в Австралию и Новую Зеландию. Чарльз с Дианой не только взяли с собой ребенка, которому тогда было всего лишь восемь месяцев, но и все вместе полетели на одном самолете, хотя по традиции наследники престола должны путешествовать отдельно друг от друга. Это была настоящая дворцовая революция! Какова же была главная причина такого «дикого», на взгляд придворных, решения? Все дело было в том, что принц с принцессой хотели, чтобы их сын, которому когда-нибудь суждено стать королем, в полной мере ощущал себя в безопасности и чувствовал на себе родительские любовь и заботу. Вот почему Диана так настаивала на том, чтобы они взяли Уильяма с собой в это продолжительное «паломничество». «Она всегда все делает по-своему. Я думаю, Чарльз уже это заметил, — сказал однажды граф Спенсер о своей дочери. — Во всем, что касалось их сына, Диана была правящей королевой, а Чарльз — ее послушным супругом».