И все же именно с его преемником сэром Алеком Дуглас-Хоумом она поддерживала гораздо более личные, близкие отношения, чем с кем-либо из своих премьер-министров. Их шотландские семьи хорошо знакомы, это правда. Вторничные беседы между королевой и сэром Алеком, казалось, были особенно непринужденными: на прямой вопрос она давала прямой ответ, в котором отражались ее истинные чувства, после чего переходила к другой теме.
В 1964 году в лице социалиста Гарольда Вильсона, как это ни парадоксально, королева нашла премьер-министра, с которым у нее установилось полное взаимопонимание, с которым она поладила наилучшим образом. Однако начиналось-то все плохо: в октябре, в день принесения присяги, этот сын аптекаря спросил, не может ли он прибыть во дворец вместе с женой, что противоречило традициям. Кроме того, вместе с ним, оказывается, прибыли еще его отец и сестра. Естественно, его поведение было расценено как «мелкобуржуазное отсутствие хороших манер». Но, однако же, вскоре между двумя «соперниками» установились хорошие отношения. Как заметил в 1966 году лейборист Ричард Кроссманн: «Вильсон выказывает большую преданность королеве и демонстрирует, что очень гордится тем, что она высоко оценивает его визиты».
Гарольд Вильсон выказывал большую гибкость, и его контакты со двором ему льстили. Встреча по вторникам с королевой для него была одним из самых важных событий недели. Он считал, что Ее Величество в курсе всех дел и информирована превосходно. К тому же предыдущие премьер-министры рассматривали поддержку королевы как нечто обусловленное заранее, как бы приобретенное по договору, что ее часто возмущало; Вильсону же подобные идеи были чужды, и он очень серьезно относился к своим еженедельным обязанностям объяснять королеве суть событий и современное положение дел, а она очень высоко ценила его остроумные, порой резкие замечания и как бы сказанные вскользь реплики по поводу интриг, развивавшихся за кулисами Вестминстера.
Этот лис от политики обладал внушающей доверие, успокаивающей мудростью, которая гарантировала успех этим вторничным аудиенциям. Как он заявил: «Королева была очень проста в обхождении, очень хорошо информирована и всегда выказывала большую заинтересованность. Если мне случалось демонстрировать злобу по отношению к кому-либо из государственных деятелей, она всегда имела в запасе соответствующий комментарий по сему поводу». Когда королеве исполнилось сорок лет, она стала проявлять все большую и большую страсть к политике, в которой разбиралась все лучше и лучше, и ничто не доставляло ей такого удовольствия, как слухи и анекдоты из кулуаров парламента, которые ей пересказывал Вильсон. В результате всех бесед королева внушила этому социалисту вечное почтение к монархий, достигшее апогея в 1974 году, когда Елизавета наградила его орденом Подвязки.