- Ладно, Максим, отдыхай, лечись. - сказал незнакомый командир. Сон, несмотря на уколы, не шёл. Ситуация паршивая: никакой "остаточной" памяти Максима Иволгина не наблюдается. Люди все незнакомые, ни имён, ни фамилий, никаких сведений. Утром меня повезли в город на улицу Маяковского, и показывали какому-то профессору. Он стучал меня молоточком по ногам, заставлял следить за молотком, рассматривал глаза через зеркало с дырочкой. Ему было много лет, вокруг него, с придыханием, крутилось множество ассистентов. Вердикт: ЧМТ, сотрясение мозга, амнезия, ограниченно годен в военное время.
- Товарищ профессор, рвота у меня закончилась, ещё ночью. Пока сейчас ехали сюда, меня ни разу не тошнило. Пальцы на руках начали слушаться. Изображение в глазах больше не двоит. О каком ограничении идёт речь? Я из разведки, у нас просто санаторий: постоянно чистый воздух, много солнца, много движений. Зарастёт всё, как на собаке. А память? Я помню всё, что было в последние два дня, даже по часам. Рановато меня списывать.
- Вот что, ранбольной! С такими травмами не живут, как Вы на ногах стоите, для меня это большой вопрос. Есть подозрение, что это пост-травматический синдром. Как только он закончится, вы умрёте.
- Ну, похоронят, если смогут. Сейчас не всем места в могилах хватает. Всё чаще просто в воронках.
- Идите, молодой человек, Вы просто не понимаете, что говорите.
- Напрасно, товарищ профессор, Вы меня списываете. Я выкарабкался.
- Идите-идите, Вы напрасно отнимаете у меня время.
Капитан, который меня сопровождал, вошёл в кабинет нейрохирурга. Он пробыл там около 10 минут, и вышел с пакетом каких-то бумаг.
- Поехали!
Привезли опять на Петровский, в медсанчасть. В обед приехал тот самый комбриг.
- Говорят, что ты всё забыл и не придуриваешься?
- Да, товарищ комбриг.
- И меня не помнишь? Мы же с тобой с Финской знакомы.
- Нет, не помню. Но уже знаю, что Вас зовут Пётр Петрович, Вас так старший лейтенант в машине один раз назвал. А водитель сказал Вашу фамилию: Евстигнеев. Оперативная память у меня присутствует, с момента, как очнулся на нейтралке. - И я слово в слово передал всё, что происходило.
- Ладно, Максим. Раз говоришь, что оклемаешься, остаёшься в штате. Тем более, что людей у нас почти не осталось. Стрелять не разучился?
- Не знаю, но пока громкие звуки вызывают боль в ухе. Не зажило ещё.
- Хорошо, приводи себя в порядок, но больше недели дать не могу. Домой съезди.
- Я не помню, где это.
- Михайлов отвезёт.