- Тоже правильно.
- Ты чего, Лунников, молчишь?
- А что он тебе докладывать обязан? Дело личное - переживает. Как и следует по-человечески. Задела она его, видать, тоже.
- Задела! - сказал Лунников гневно. - Ну и что, не отрицаю, задела, прямо перед всеми говорю. Ну и все! Ну и точка...
- А как зовут, хоть знаешь?
- Шарлотта.
- Изъясняешься с ней как?
- Пишу, и она пишет.
- Про родню спрашивал? Одной инвалидке тяжело. Может, есть кто из родни?
- Нету, одна.
- Плохо.
- С питанием у нее как?
- Ношу, - сказал Дзюба.
- А почему ты, а не Лунников?
- От него не берет.
- Гордая!
- Верно, хочет, чтобы просто так заходил.
- А от тебя берет?
- В обмен за вещи.
- И ты, гадюка...
- Тихо, - грозно сказал Дзюба. - Тихо. - Вздохнул, выдохнул, потом объяснил: - А как я с ней препираться буду? Беру. Перед уходом вещь куда-нибудь украдкой сую. Моя задача какая? Чтобы сыта была.
- Правильная твоя тактика. Извиняюсь!
- Все-таки ты, Лунников, ситуацию продумай. Отпихнуть человека просто. Для этого ни ума, ни души не требуется. Если понадобится в наряде тебя подменить, говори - обеспечим увольнительную.
Лунников никогда не испытывал робости в общении с людьми. Даже с высшим начальством он держал себя свободно, с оттенком развязности. Это ему дозволялось, слава отважного разведчика сопутствовала ему.
В подразделении он дружил со всеми, не чувствуя ни к кому особой привязанности.
На фронте его знали как беспечного весельчака, ибо, возвращаясь из разведки целым, он предавался шумной радости, располагая бойцов к себе удальством и шутливостью.
С местным немецким населением держал себя с подкупающей простотой, дружелюбием, уверенный в том, что никто из своих не посмеет упрекнуть его, будто он "ластится к фрицам". Чистосердечно откликался на просьбы немцев и радовался, когда их выполнял. Радовался так же, как радовался еще недавно захвату стоящего "языка", удачной операции в тылу.
Лунников доложил Букову, кто эта немка и почему она приходит каждый день к дверям комендатуры.
Буков выслушал внимательно.
- Я в твое личное вникать не желаю, - сказал он. - Но если эту глухую немецкую гражданку на улице по дороге в комендатуру машина сшибет - твоя ответственность.
- А что я могу сделать?
- Дам тебе наряд, и все.
- За что?
- Будешь сопровождать гражданку до армейского госпиталя и обратно, на лечение, на основании рапорта товарища Дзюбы.
- Настукал!
- Доложил по форме, как положено. - Буков пояснил: - В комендантской инструкции записано; вникать в нужды населения, оказывать по возможности содействие. Вот я по инструкции и действую.