— Видимо, какие-то неполадки в управлении. Здесь такое часто встречается. Успокойся! Все уже позади.
Она подняла ко мне лицо, посмотрела покрасневшими от слез глазами. Спросила, всхлипывая:
— Как же нам теперь быть?
— Ничего, как-нибудь доберемся.
Я осмотрелся. Темнело. Ночь наступала стремительно и неуклонно. Нужно было что-то предпринимать. Заброшенный город казался вполне подходящим местом для ночлега, но какое-то, до конца не осознанное предчувствие, предостерегало меня входить в него. В конце концов, пересилив себя, я поднялся на ноги. Положение наше было не из лучших: ни рации, ни пищи, ни воды. При мне остался только пистолет с запасной обоймой, да несколько сигнальных ракет. Окажись мы в подобной ситуации на Земле, помощи долго не пришлось бы ждать, — по аварийному сигналу личного датчика нас вскоре нашли бы через спутник, и эвакуировали на ближайшую спасательную станцию. Здесь же, на разоренной войной планете, такое было невозможно. До нас никому не было дела, и полагаться приходилось только на себя. Ожидать, что кто-то вдруг появится помочь нам в этом безлюдном пустынном районе, значило тешить себя несбыточными надеждами.
Юли растерянно следила за мной, вытирая ладонями мокрые от слез щеки. Я взял ее за руку.
— Пошли!
— Куда? — изумилась она.
— В город. Не ночевать же в степи!
— А нас кто-нибудь пустит к себе на ночь?
Ее детская наивность заставила меня улыбнуться.
— Нет. Но это и не важно, — сказал я и, видя, что она изумилась еще больше, пояснил: — Там никого нет. Это мертвый город, понимаешь?
Юли сжала мою руку.
— Максим! Мне страшно! Давай лучше останемся здесь?
— Глупости! Бояться совершенно нечего! Мы найдем какой-нибудь подходящий дом и дождемся в нем рассвета. Может быть даже, мы сможем раздобыть там что-нибудь съестное. Ты ведь, наверное, голодна?
Я нежно провел пальцами по ее щеке. Она прижалась к моей ладони и смущенно кивнула головой.
— Ну, вот и хорошо! Не бойся. Я с тобой, и никому не дам тебя обидеть. Пошли!
Сухая трава шелестела под ногами. Беззвездное, бездонное небо над головой сливалось у горизонта с темной землей, и от этой безграничной черноты захватывало дух. Лишь слева далекая багряная полоса, узкая, как лезвие бритвы, отмечавшая место, где недавно село солнце, подсвечивала нам во мраке, немного придавая уверенности. Наконец, впереди показалось какое-то светлое пятно. Я вгляделся в темноту и понял, что это стена одного из домов на окраине города. Едва молчаливые утесы домов обступили нас со всех сторон, как Юли опасливо прижалась ко мне. Я почувствовал, как слабая дрожь пронизывает все ее тело.