- Нашёл... вот... на свалке! Тут о власовцах пишут. Надо же, что делали вы, коммуняки, с людьми! - произнес он недобро и с видом победителя в споре пошагал от меня, старого коммуняки, прочь.
Я посмотрел ему вслед, и мне было очень горько от слов этого человека. Тридцать лет боролся в рядах красных диссидентов с партхозноменклатурной властью, и вот еще десять лет стою в одном строю с борцами против капитализаторов России. А цель моей борьбы была и есть - защита таких вот, как он, и себя как рабочего от унижения эксплуатацией. Он не хочет понять, что нет моей вины в том, что бюрократии - партхозноменклатуре и западникам, злейшим врагам России и главарям теневой экономики - удалось превратить его, рабочего, в бомжа, то есть в мусор, что во всём этом виноват он сам. Помню, как мой знакомый с воплем «коммунистов под суд!» бегал и подстрекал других голосовать за Ельцина и его Конституцию.
Лист, который остался у меня в руке, был отрывком центральной газеты, и в нём - кусочек статьи о власовцах. Корреспондент, перу которого принадлежала статья, верещал: «Куда делись власовцы после войны?» И себе же с категоричностью дурака отвечал: «Все они погибли в сталинских лагерях!».
Я, видавший своими глазами многое из того, на что сегодня плюют слюнявые, с высоты своих лет и жизненного опыта говорю с полным правом: «Столь тяжкое обвинение в адрес другого и так безапелляционно может бросить лишь несмышлёныш в коротких штанишках, не видавший жизни. А разрешать в газете такое публиковать может лишь прожжённый негодяй-редактор, выполняющий социальный заказ. СМИ, захваченные демократами, кишат такими вот корреспондентами и редакторами, которые не информируют, а навязывают своё мнение массам, пригвождают к позорному столбу историю страны, потому что, видите ли, не они её делали. Иного от них и ждать нечего, потому что сама эта структура, взявшаяся служить буржуазии, ни что иное, как зловонная сливная яма в жаркую летнюю пору, когда в ней масса буквально колышется от червей.
А теперь тем, кто родился поздно и о многом знает лишь понаслышке, кто уподобился моему знакомому бомжу, которому демократы повернули голову на 180 градусов в сторону тридцатых годов, чтобы он не мог видеть, что делается сегодня, с ишачьим упрямством не желающему знать правду, корреспонденту и редактору этой грязной газеты, хочу сказать вот что.
В августе 1948 года моя мама завербовалась на угольные шахты Кузбасса, и мы с ней оказались в городе Прокопьевске. Ехало туда нас много, в двух вагонах. В одном вагоне - семейные с детьми и скарбом, в другом - только что демобилизованные фронтовики. От Казани до Прокопьевска мы ехали двадцать суток, и, казалось бы, не до веселья, а вот в их вагоне всю дорогу было весело - это они отряхивались от тяжелого прошлого. Но никто и предположить не мог, что тени прошлого, тени их смертельных врагов, власовцев, снова забежали им наперерез. И им, бывшим врагам, убивавшим друг друга, суждено было встретиться вновь. И не только встретиться, но и жить вместе, работать вместе, делить горе и радость, выручать друг друга из беды, подвергать себя опасности, спасая, быть может, того, кто когда-то в тебя стрелял и лишь по случайности не попал. И даже... породниться.