— Над чем сейчас работаете?
— Над Библией.
— В смысле?
— Перекладываю ее на стихи…
Как говорил знакомый ролевик, провожая светлого эльфа куда-нибудь подальше, на дракона там: удачи тебе, рыцарь…
Спасение утопающих
— Всяк беда, — делюсь по приколу, — страхует от большей. Вот чего я делаю, нервно теребя в руках шарик? Неврозом маюсь. Невроз — первое средство от психоза. А психоз — от черной депрессии. А депрессия — от самоубийства.
— А самоубийство — от чего средство?
— От жизни, которая хуже смерти.
Пидар и акула
На митинг против повышения тарифов на ЖКХ парень принес плакат «Лучше пидар на рее, чем акула в трюме». Сам видел, как сознательные старушки принялись гонять парня. За гомофобию, пояснил подошедший мент, мирно все наблюдающий.
Вам не завернуть?
Одной мой друг восхищался талантливой матершиной — к месту, к делу, отточенной. Приводил пример. Один чувак занудно чего-то просит у девушки, и объяснить, и показать, и чего-то еще… «А поебаться тебе не завернуть?» — реагирует девушка.
Заслуги и шнурки
Мне тут показали образцово-показательного скинхеда. Там особая курточка, нашивочка, шнурки особого цвета.
— Просто так это не оденешь. Это заслуживается.
— Как же?
— Убийством чурки в честном бою.
«Политическое говноведение»
Некогда мне сделали такой комплимент:
— Вроде бы рафинированный молодой человек, писатель, а как в говне разбирается!
Без иронии. Стояла предвыборная кампания, сидели в штабе. Мне тогда стало как-то по-детски радостно. Наверное, это важно для рафинированного молодого человека — диплом «говноведа»? И чем моложе и рафинированней — тем важнее? При этом все должно быть дифференцированно… Писатель должен сдавать зачет по «общему и экзистенциальному говноведению», философ — по «онтологическому», а пиарщик — по «прикладному». Весь пиар, по сути, оно и есть. Там ведь заповедь: «Чтобы не ошибиться в людях, их надо предполагать скотом, и они тебя точно не подведут». Правда, я почти по этой специальности не работал. Так, раза три. По случаю. Видимо, зачета по «говноведению» тут мало.
Вертикальная мобильность
Несколько лет назад я колупал бутылкой пива об ограду парка. Почему-то не заладилось открыть ее быстро. Стою, колупаю. Ко мне молчаливо подходит мужик бичеватого вида, говорит «дай открою», вынимает из своего мешка ложку, и как-то хитроумно вскрывает бутылку ложкой. Молчаливо удаляется.
Минут через десять — бутылка уже опустела — мужик идет обратно. Смиренно просит бутылку, и как-то так оно вышло: разговорились. Мужик рассказал, что он сейчас бомж, а в конце 1980-х был банкиром красноярской мафии, воров в законе, расстрелянных в войне 1994 года. Собственно, на массовой гибели своих должников и начал гореть… Ну и горел себе — год за годом.