Наши фирменные бесы
Если бы я был христианским проповедником, я бы сказал самому себе — «тебя терзают мелкие бесы, которым ты по запарке торганул душу». Возможно, я бы даже поверил.
Дело в чем? Временами накатывает такой невроз, а может, это называется по-другому. Подсознательно ждешь какого-то нападения — на улицах, вообще в любых местах, кроме 3–4 совсем уж знакомых. Это не разумный страх, когда прохожий обходит компанию бухой гопоты. Я-то как бы жду всего и от всех — среди бела дня, от мужчин, женщин, детей, знакомых и незнакомых. Сейчас подросток вынет из рюкзака и стрельнет. Сейчас дедушка обматерит. Сейчас тетенька обсчитает. Бр-р-р. При этом мне никто ничего плохого не делал — явилось само собой, не реакцией на реально пережитый кошмар. Правда, когда сильно занят, спешу, думаю, когда сильно хорошо, или плохо, или болею, или чувствую прилив сил — не накатит. Накатит тогда, когда нормальному человеку скучно. Он идет и скучает, как образ лишнего человека в русской литературе. Я иду и тревожусь, как идиот.
Проповедник бы мне сказал: в книжках ты описал мир веселого конца света, где любой прохожий — вынет и стрельнет. Ты, сука, оклеветал мир, и вот ты живешь в тобой сотворенном, тебе кажется — «сейчас начнется», а ведь это твоя же фирменная поделка. Ты сам вымутил этих бесов, и вот они, мелкие суки, тебя грызут.
Проповедник мог бы говорить долго.
Я все-таки полагаю, что это: а). резкое окончание резко алкогольного периода жизни, б). ряд еще вполне физичных причин…
Поживем — увидим.
Но версия про бесов мне бы импонировала.
Гуляем и скользим
Везде в гостях, нигде в доме. Я про свои «занятости», «профессии» — или как это называется? В каждой области я словно представительствую за что-то другое, в силу чего меня терпят (некоторые, может, и любят).
На кафедре я литератор, может быть, журналист… Пытались привить мне «научный стиль». Мол, вы эту публицистику бросьте. Нет, вы очень творческий человек. Мы это ценим. Но бросьте. Давайте жить по-научному. Привилось бы лучше, если бы не пытались привить уважение к нему, к стилю. Если бы его прививали — с презрением к нему, и сугубо игровой задачей («ну вы же можете это пародировать, ерунду-то?»). Так и не научился: болею отвращением к списку литературы, к прочему. Ну вот. В научной среде я играю за журналистов.
Журналисты понимают, что я, конечно, не журналист. Ученый, писатель — типа того. Некоторую журналистскую работу могу делать лучше среднего, некоторую — не могу вообще. Но по стилю жизни, по образу мысли — ни хрена, конечно же, не медийщик. Писатель. Ну и посему бы редакции — не позволить себе писателя? При каждом просвещенном дворе должен быть немного Вольтер, при просвещенной редакции — должен быть немного писатель.