— Если вы сию минуту не измените ваше обреченное выражение лица, то кто-нибудь вполне сможет сочинить подходящую байку. Слухи у нас разрастаются быстрее, чем виноград.
Джим, не говоря ни слова, проследовал за Элизабет в ее кабинет. Когда они оказались внутри, она жестом указала ему на кресло, а сама присела на краешек стола, опершись руками и в ожидании наклонившись вперед.
— Ну хорошо, я вся — внимание.
Он сделал глубокий вдох.
— Фелиция и Элана получили предложение продать свои сорок девять процентов «Вин Монтойя».
Да, такого поворота событий она никак не могла предвидеть! Элизабет сидела оглушенная, не зная, что сказать. Наконец до ее сознания дошел смысл сказанного.
— От кого?
— «Хикс и Броди».
— Но это же табачная компания, да? Что они хотят делать с винодельней?
— Я звонил Джоан Уолкер — это моя знакомая женщина-брокер — и попросил ее кое-что проверить, перед тем как я к ней подъеду. И вот, согласно тому, что ей удалось выяснить, они уже довольно долго стремятся выйти на винные рынки.
— Но кто же им подбросил идею, что «Вина Монтойя» можно будет купить?
— Вообще-то из тех обрывков информации, которые мне пока что удалось собрать и сравнить, похоже, что Элана и Фелиция сами к ним обратились. Или же, во всяком случае, формально обращение было сделано их адвокатом по их поручению.
Вспыхнувший было гнев Элизабет мигом смыло страхом.
— И у них может получиться такое вот…
— Боюсь, что да.
— И я не могу ничего сделать, чтобы остановить их?
— Согласно условиям завещания, у вас есть приоритетное право отказа и право выбора самой принять предложение о продаже.
— И о какой же сумме идет речь?
Джим сделал кислую мину. — Боюсь, Элизабет, что это на несколько миллионов больше стоимости ваших ликвидных ценных бумаг.
Она покинула стол и принялась расхаживать по комнате.
— И сколько же у меня времени, чтобы набрать недостающее?
— Ну, Амадо, должно быть, предвидел нечто подобное, поскольку он ясно дал мне понять, что не хочет оговаривать в завещании обычные три месяца.
— И что это означает?
— Вы получите то, что суд сочтет «разумным сроком». С учетом данных обстоятельств, мы, по всей видимости, добьемся четырех месяцев.
— Еще один месяц… не понимаю, что он даст…
Улыбка, которую ей послал Джим, была почти угрожающей. Элизабет порадовалась, что он на ее стороне.
— Все сводится к тому, как долго можно будет оттягивать появление в суде.
— Выходит, время не будет отсчитываться назад, а только вперед?
— Вот именно, вы правильно меня поняли.
— Боже мой, Джим. Вы можете представить, что произойдет, если я позволю какой-то компании типа «Хикс и Броди» забраться сюда с их блок-схемами и управленческими командами? Даже сохраняя контрольный пакет акций, я буду тратить больше времени на сражение с ними, чем на руководство заводом.