Потом, уже после похорон, стали искать деньги, а я вроде и ни при чем, я ведь уходила, значит, деньги взял кто-то другой. С этой ночи ко мне вначале во сне, а потом и наяву стала приходить покойница. Нет, она ничего не говорила, но страшно так смотрела на меня…
Всякий раз она манила меня пальцем, вроде как с собой звала. Я заболела, и мне дали адрес бабушки.
Она разложила карты и говорит:
– Ты украла, что ли? Вот и карта говорит. Грех это – воровство. А вот и твоя расплата. Видишь, карта показывает? Умрешь ты через это.
– Когда? – выдавила я из себя.
– А это, девонька, я могу сказать, только когда у мертвых спрошу.
– Так спросите, я заплачу вам, – попросила я.
– Нет, спрашивают не днем, а ночью. Вот придешь завтра, я тебе и скажу. Назови мне имя какого-нибудь покойника, у которого можно спросить.
Я возьми да и скажи бабке имя покойной соседки.
Утром бабка мне сказала, что умру я такого-то числа, и добавила сурово:
– А ведь ты эту покойницу обворовала. Она тебя и тянет к себе.
Стала я умолять ее отвести от меня смерть: мол, я подкину соседям те деньги.
Бабка сказала, что не может этого сделать по двум причинам. Первая – чтобы переделать, нужно время для поминания: первый, девятый, сороковой день, полгода, год. А этого времени у меня уже нет.
– А вторая причина? – спрашиваю я.
– А вторую не скажу тебе, – отрезала знахарка.
Наталья Ивановна, вся надежда на вас. Я искренне раскаялась и деньги подкинула соседям. Помогите мне. Позвоните по такому-то телефону, пожалуйста».
Когда я позвонила, мне сказали, что женщина, написавшая мне письмо, умерла. Умерла в тот срок, который ей был предсказан знахаркой.