— Скоро у нас будет новый приор, — сказал Филип. — Он должен направить дела на путь истинный.
Катберт насмешливо посмотрел на него.
— Ремигиус? Направит на путь истинный?
Филип не совсем понимал, что имеет в виду старый келарь.
— Неужели Ремигиус собирается стать приором?
— На то похоже.
Филип опешил.
— Но он ничуть не лучше приора Джеймса! Неужели братья изберут его?
— Ну, они с подозрением относятся к чужакам и поэтому не станут голосовать за того, кого не знают. Отсюда следует, что приором должен стать один из нас. А Ремигиус — помощник приора, старший из здешних монахов.
— Но ведь нет такого правила, что мы должны выбирать самого старшего монаха, — возразил Филип. — Можно и кого-нибудь другого. Тебя, например.
— Меня уже спрашивали, — кивнул Катберт. — Я отказался.
— Но почему?
— Я старею, Филип. Мне уже не справиться ни с какой другой работой, кроме той, к которой я так привык, что могу выполнять ее почти автоматически. На большее я не способен. У меня просто не хватит сил, чтобы вернуть к жизни этот хиреющий монастырь. В конце концов, я был бы не лучше Ремигиуса.
Филип все еще не мог в это поверить.
— Тогда есть другие — ризничий, смотритель дома для приезжих, учитель…
— Учитель слишком стар и еще более немощен, чем я. Смотритель дома для приезжих лодырь и к тому же пьяница. А ризничий с надзирателем будут голосовать за Ремигиуса. Почему? Не знаю, но могу догадаться — в награду за поддержку Ремигиус обещал сделать первого помощником приора, а второго — ризничим.
Филип тяжело опустился на мешки с мукой.
— Ты хочешь сказать, что Ремигиус уже всех обработал и ничего нельзя сделать?
Катберт ответил не сразу. Он встал и прошел в другой конец кладовой, где в ряд стояли приготовленные им корыто, полное живых угрей, ведро с чистой водой и бочка, на треть заполненная рассолом.
— Помоги-ка мне, — прокряхтел он, вынимая нож. Катберт извлек из корыта извивающегося угря, стукнул его головой о каменный пол, выпотрошил и передал еще слегка подергивающуюся рыбу Филипу. — Вымой его в ведре и брось в бочку. Во время великого поста это поможет нам утолить голод.
Филип осторожно ополоснул полумертвого угря и бросил его в соленую воду.
Выпотрошив следующего, Катберт проговорил:
— Есть еще одна возможность: претендент, который мог бы стать настоящим приором-реформатором и чей сан, хотя и ниже помощника приора, равен ризничему или келарю.
Филип опустил угря в ведро.
— Кто же это?
— Ты.
— Я?! — От удивления Филип выронил угря на пол. Да, он действительно являлся приором обители, но никогда не считал себя равным ризничему и другим прежде всего потому, что они были гораздо старше его. — Но я слишком молод…