Первое, что мы увидели, как только встали и выползли наружу, — маму с Гвидасом!!! Черт! Когда он приехал? Как я могла такое проспать? Все из-за этого сидра! А самое страшное, что они целовались! Целовались под яблоней, будто Адам с Евой! О боги! Куда катится мир? Значит, они не поссорились, а если и были в ссоре, так помирились? Должно быть, моя покладистая мамочка его простила. Ненавижу!
Увидев нас, они, само собой, это неприличие прекратили. Гвидас изумленно поглядел на нас и оскалился, выставив напоказ все тридцать два здоровехоньких зуба. Мне показалось, он нашел, что нас тут многовато. А мама, по-моему, слегка смутилась оттого, что ее застукали в неподходящей для матери ситуации, но тоже улыбнулась и весело воскликнула:
— Доброе утро, красавицы! Лаура, Силва, познакомьтесь, это Гвидас.
Подруженьки мои усиленно закивали. Я видела, что от этой романтики под яблоней они тоже слегка прибалдели.
— Доброе утро… — взяв чуток высоковато, пропела Силва. — Мы так много о вас наслышаны!
У мамы брови полезли вверх, и она взглянула на меня удивленно:
— Неужели?
Само собой, я почувствовала себя дурой и сильно пожалела о том, что заварила всю эту кашу. И зачем я только рассказала Лауре про мамин роман! Надо было срочно исправлять положение, и я объяснила:
— Силва просто обожает скрипичную музыку…
Все засмеялись. Честно говоря, я так и не поняла почему.
— Котрина, — сказал Гвидас, — а я тебе подарок привез.
— П-подарок? — переспросила я. — Откуда? Вы что, куда-то ездили?
— Масенька, а я разве тебе не говорила? — мамуля захлопала ресничками. — Гвидас играл в Германии. Все газеты писали о его гастролях.
Честное слово, меня страшно разозлили эта «масенька» и эта нездорово счастливая улыбка на ее лице, и потому я, не удержавшись, выпалила:
— Ой, мамуль, я ведь давно уже макулатуры не читаю. Есть что почитать и кроме газет.
Мама склонилась Гвидасу на плечо и тихонько (но мы прекрасно расслышали) шепнула:
— Видишь, с кем тебе придется уживаться?
Скажет тоже! Будто я какое-то чудовище! И что означает это «придется уживаться»? Они что, собираются жить вместе долго и счастливо? Нетушки, лучше не надо… А тут еще мои подружки, словно сговорившись, дружно захихикали. Свинюги!
Гвидас подошел ко мне, взял за руку и потянул за собой на веранду. Остальные как овцы поплелись следом.
— Ну иди же, получи свой подарок!
Посреди веранды стояла его дорожная сумка. Он вытащил оттуда большое пестрое яйцо и, страшно собой довольный, вручил мне.
— Что это? — не поняла я.
— Да ты открой…
Яйцо оказалось из двух частей. Немного покрутив его, я отделила одну половину от другой. Внутри было яйцо чуть поменьше, в нем — еще меньше, и так до бесконечности… В самом маленьком яичке оказались две крохотные фарфоровые куколки — парень и девушка. Она — в белом подвенечном платье, он — в черном фраке. Я растерялась. Не понимала, что Гвидас хотел этим сказать, и не знала, как реагировать. С чего ему вздумалось дарить мне новобрачных?