Как знать — может, и Гвидас способен написать что-нибудь в этом роде? Глупая мысль! Гвидас слишком современный…
Все, пора звонить Эле. Мне уже и самой стало интересно, как она отреагирует.
Эле отозвалась после четвертого звонка, немного запыхавшаяся.
— Алло! Слушаю!
— Эле, это я.
— А, привет, Котри… Эльвира!
— Можешь разговаривать?
— Да, конечно! Я вышла в коридор. У нас тут одно мероприятие…
— Тусуетесь?
— Не-ет, здесь другие тусовки… — Эле засмеялась. — Но мне нравится.
— Эле, тебе пришло письмо от Робиса.
— Правда? — радостно закричала она. — Можешь прочитать?
— Конечно. Слушай.
Я взяла письмо с кровати и стала читать громко и медленно, стараясь не показывать никаких эмоций. Но в душе надеялась, что Эле вот-вот не выдержит и засмеется… А она так и не засмеялась. Дослушала до конца и продолжала молчать.
— Эле, ты меня слышишь? — спросила я наконец. — Ну и как тебе?
— Да, да… — прошептала Эле. — Слышу…
И опять замолчала.
Я поняла, что подруга моя довольно сильно расчувствовалась, и у меня появилось смутное подозрение, что ей это все смешным ни чуточки не кажется.
— Странноватое, по-моему, письмо, — не вытерпев, сказала я. — Конечно, это не мое дело…
— Да… — вздохнула Эле. — Робце такой поэтичный…
— Поэтичный?.. Да уж, что есть, то есть…
— Мне кажется, ему там очень одиноко… А уж как я по нему соскучилась… — снова вздохнула Эле. — Красивые стихи, правда?
— Да, очень красивые, — поспешила согласиться я. (Признаюсь, в стихах, которые не сама написала, я совершенно не разбираюсь.)
Эле опять умолкла, и я, не удержавшись, спросила:
— Слушай, Эле, а он всегда так разговаривает? Ну… так поэтично?
— Нет, только в письмах… Он говорит, письма сохраняются и мне в старости будет что почитать…
Ну-ну… Любовь и в самом деле непонятная штука…
Снова помолчав, Эле попросила, чтобы я еще раз медленно прочитала ей письмо. Что делать, пришлось читать. Вообще-то, когда я читала второй раз, мне уже было не так смешно, а стихи Робиса показались совсем неплохими… Потом мы с Эле перекинулись еще несколькими словами и распрощались.
Мне стало грустно. Наверное, я никогда таких писем не дождусь. И почему мне в жизни так чертовски не везет? Один-единственный раз влюбилась, и сразу безнадежно несчастливо. Живя у Эле, я почти не думала о Гвидасе. Вернее, старалась о нем не думать, потому что думать не хотела. Теперь опять… Вспомнила его — и сделалось совсем тоскливо. Завтра я, скорее всего, его увижу… Увижу, как он, счастливый, целует мамины пальцы… Может, тоже шепчет: «Моя королева, владычица моей души…»? Меня в дрожь бросило от этой мысли! Не хочу их видеть! Не хочу туда ехать…