— Да, но она такая забавная! И я вовсе не собираюсь дружить с ней всю жизнь. Честное слово, ничего подобного я ей не обещала, — пошутила я. Я просто не знала, как объяснить Сьюэллен, что Сюзанна притягивает меня, как какая-то странная экзотическая птица с необычным оперением.
На следующий день после того, как мы с Сюзанной дали друг другу клятву не быть положительными, я зашла в класс, где проводились занятия по риторике, и заметила молодого человека с темно-рыжими волосами, сидевшего в задних рядах. Во мне что-то дрогнуло. Я поспешно села в первом ряду, недоумевая, что же, собственно, произошло. Мой взгляд лишь скользнул по этому парнишке. Что же было в нем такого особенного, что все во мне как будто перевернулось? Он, кажется, не намного старше меня, и нельзя сказать, что он необыкновенно хорош собой. Худощавый, но спортивного вида и… симпатичный? Да, пожалуй, что симпатичный, решила я, не подобрав более подходящего определения, хотя слово это казалось не очень точным. И он тоже посмотрел на меня каким-то пристальным взглядом. Симпатичный и открытый? Мне стало смешно. Я, которая всегда верила в книжных, сказочных героев, просто остолбенела, увидев худощавого симпатичного паренька с твердым и открытым взглядом и вздернутым носом?
Мне ужасно хотелось посмотреть на него еще раз, но я не осмеливалась обернуться. Я взгляну на него, когда закончится занятие. Пришел преподаватель, собрал наши регистрационные карточки, затем объяснил, что мы будем изучать и какие нам понадобятся пособия и материалы. Курс назывался «Публичные выступления», и нам сказали, что нашим первым заданием будет составление речи в юмористическом ключе на любую тему. Задание подготовят все, а он, преподаватель, мистер Шламм, вызовет столько человек, сколько позволит время. Затем мы будем обсуждать эти выступления и, если нужно, высказывать критические замечания. После этого он распрощался с нами.
У меня ушло несколько минут на то, чтобы собраться — сложить записи, книжки, пенал, — и я подняла глаза. Он проходил мимо моего стола и широко мне улыбался. Это была не просто улыбка, а скорее усмешка — один уголок рта изогнулся вверх, другой — как-то вниз, глаза сощурились. Ясные карие глаза, с желтыми крапинками, весело сощурившиеся. И грива темно-рыжих кудрей. Он как будто сошел со страниц одного из рассказов из «Лейдиз хоум джорнэл», которые так любила читать моя мама.
Я не ответила на его улыбку. Во-первых, я была слишком потрясена. А во-вторых, просто возмутилась. Возмутилась своей собственной реакцией на эти сощуренные глаза и кривую усмешку.