Я помахала ей вслед и ринулась в ванную, потому что мне стало плохо. Прощание с Кэсси, упоминание о Сан-Франциско или последние ее слова «Если бы не Тодд, кто знает, чем бы все это кончилось?» — я и сама не знала, что именно вызвало у меня приступ тошноты.
И затем я поняла, что у меня задержка, я бросилась к календарю. Сейчас было начало января, а если я не беременна, то месячные должны были бы прийти на следующий день после Рождества — в тот день, когда погиб Гай, через четыре дня после того, как я попрощалась со своим возлюбленным последних четырех месяцев.
Я легла, мне действительно было плохо, и стала обдумывать свое положение — возможные выходы из него и перспективы — как это делали миллионы женщин до меня.
Первое, о чем я подумала, это аборт. Сейчас, когда срок всего недели две или три, внутри меня всего лишь крохотный червячок. Вырежи его, сказала я себе. Вырежи его и с ним вместе — все свои воспоминания о прошлом. Кому нужен этот червячок — плод чего? Любви? Нет, лишь обиды и желания отомстить и сделать больно.
Но у меня уже были в жизни два аборта, и я никогда не считала, что они решают проблемы. Нет, та девушка из Огайо верила в детей, верила в жизнь. Я верила только в любовь. И ведь я заслужила этого ребенка. Разве не так сейчас говорят? Надо любить себя, ты этого заслуживаешь. Я заслужила этого ребенка, за тех двоих, что потеряла. Как они там говорят в рекламных роликах: «Это стоит чуть дороже, но он этого стоит». Я не знала, действительно ли заслуживала его, стоило ли оно того, но я его хотела — я хотела этого ребенка.
И что бы там ни говорили, он или она зачат в любви. Ведь он любил меня, он всегда говорил, что любит меня, и я верила ему. И я по-своему любила его. Может, это и нельзя было назвать большой любовью, но разве от этого она становится менее ценной? Она была. Теперь это — часть меня самой, спряталась где-то в уголочке моего несчастного сердца и растет внутри меня в виде младенца.
Может, уже пора покончить с проклятым прошлым, как это сделала Кэсси? Покончить со всем этим, с моей первой большой любовью, превратившейся в пыль и пепел. Почему я еще держусь за нее? Может, уже пора забрать детей и того ребенка, который во мне, и отправиться к человеку, который клялся, что будет любить и заботиться о всех нас, так же, как когда-то клялся Тодд, правда это оказалось ложной клятвой.
Если я этого не сделаю, если я не сделаю аборта, я могу сделать только одно: предъявить этого ребенка человеку, который знает, что не может быть его отцом. Последнее наказание. Измена за измену. Накажи измену ребенком, которого ему придется принять, если он хочет сохранить наш брак.