— Ты просто слепа, — возразила я. — Твоя беда в том, что ты не видишь разницы между мужчинами и машинами, незрячая Сюзанна.
В сущности, если учесть все обстоятельства, быть подругой Сюзанны было не самым легким на свете делом. Я иногда сама поражалась, зачем мне это нужно.
Однажды Сюзанна обвинила Глэдис, вполне достойную чернокожую женщину средних лет, которая убирала холл и места общего пользования в общежитии на нашем этаже, в том, что она украла ее новый розовый шерстяной костюм. С достоинством, подчеркнутым ее явным презрением к «белой швали», Глэдис бросила взгляд на беспорядок, царивший в сюзанниной половине комнаты, затем вытащила из-под кровати ее розовый костюм вместе с комьями пыли, обрезанными джинсами, целой кучей разрозненных и грязных носков, одной черной и одной коричневой босоножкой, двумя кофейными чашками из кафетерия и несколькими использованными салфетками, и вышла из комнаты с выражением крайнего презрения на лице. Но Сюзанна лишь пожала плечами. Ни стыда, ни совести у этой Сюзанны!..
Однако на следующий день Сюзанна все-таки предложила Глэдис большую бутылку виски в знак примирения, и была искренне расстроена, когда Глэдис отказалась ее принять.
Другие девушки с нашего этажа считали Сюзанну самовлюбленной эгоисткой и стервой, с чем я не могла не соглашаться, хотя и была привязана к ней. Она без малейшего колебания могла отбить у другой девушки парня, если он хоть как-то ее интересовал, даже если знала, что та девушка с ума по нему сходит, а Сюзанна все равно собиралась бросить его после одного-двух свиданий. Сюзанна-захватчица.
Нет, я не могла отрицать все те обвинения, которые выдвигались против нее. Однако отрицание и защита — это две разные вещи. И я ее защищала. Совершенно непонятно для меня самой, но я как бы была за нее ответственна. Ко мне приходили жаловаться на нее, как жители квартала приходят жаловаться матери на ее озорного ребенка. И, может быть, лишь я одна видела ее хорошие стороны: у нее легкий характер, она веселая и забавная девушка, с ней интересно. Она как бы оживляла комнату. Искрящаяся Сюзанна.
Я бы никогда не призналась в этом Клео или Кэсси и уж ни в коем случае Сьюэллен, но дело было в том, что я считала ее общество наиболее приятным и интересным, за исключением Тодда, конечно. Иногда мы сдвигали наши кровати и всю ночь болтали и хохотали. Это тоже было немаловажно. Сюзанна была «другом на хорошую погоду», думала я и могла только надеяться, что мне не придется на нее рассчитывать в тяжелые дни. Хотя у меня все же была надежда — правда, очень слабая, — что, возможно, она все-таки сделает что-нибудь для меня.