Вещи упали на пол, и я вооружился. Пистолет готов, загнал патрон в ствол, поставил на предохранитель, спрятал в кобуру. Автомат брать не стал, моветон и признак напуганного новичка. Теперь можно прогуляться и, закрыв дверь номера на ключ (никакой электроники), я опять спустился вниз, и направился в гостиничный бар, рядом с которым находился магазин.
В полутемном помещении плавали клубы табачного дыма. Несколько посетителей распивали какое-то отвратительно пахнущее пойло, бармен у стойки тихо дремал, а из колонки еле слышно доносилась древняя песенка:
«Un segundo mаs de vida para darte
y mi corazón entero entregarte.
Un segundo mаs de vida para darte
y a tu lado para siempre yo quedarme.
Un segundo mаs de vida yo
a Dios le pido».
«Хорошая песенка, — подумал я, оглядываясь, и автоматически сразу же сделал перевод: — Еще одна секунда жизни, чтобы подарить тебе мое сердце. Еще одна секунда жизни, чтобы предложить тебе навсегда остаться рядом со мной. Еще одну секунду жизни я прошу у Бога».
Однако песни песнями, а мне нужен сержант Валеев, который, по словам охранников, должен находиться здесь. Да вот только что-то его не видно. Хотя нет, он где-то рядом. Слышу русскую речь, родной язык инструктора-рукопашника, который утверждал, что я тоже русский. Может быть, что и так. Но мне это неважно, по крайней мере, пока.
Поворот. Я свернул в темный угол и увидел прелюбопытную картину. За столиком в одиночестве сидел плотный и давно небритый мужик. Это был Валеев, и его глаза казались стеклянными. В руках он держал большую бурую гусеницу и на меня не обратил никакого внимания. Видимо, он пил давно, а возможно, еще и укололся, и потому был на своей волне.
Стою. Молчу. Наблюдаю. Сержант положил гусеницу на стол и стал подталкивать ее указательным пальцем. Волосатое лесное существо, изгибаясь, медленно поползло к краю, а Валеев радостно воскликнул:
— Шире шаг! Шире шаг! Мух е…аный! Живее!
— Ты чего, сержант? — спросил я его.
Валеев посмотрел на меня и, не узнавая, прорычал по-испански:
— Que carajo quieres?
Короче говоря, он в грубой оскорбительной форме поинтересовался, хрена ли бы мне надо. Отвечать было бесполезно, Валеев не в адеквате, и я решил уйти. Развернулся и уже в спину услышал:
— Пива мне. Еще два.
Бар остался за спиной. Магазин, в котором я хотел прикупить ручных гранат, был закрыт, и открывался только утром и вечером. Идти было особо некуда, и я направился к шерифу. Людей на улицах, по-прежнему, нет, солнце нещадно припекает, а я хмур и невесел. И причиной этого, конечно же, был сержант. Жаль. Я на него сильно рассчитывал, а он бухает и допился до белочки, хотя раньше себе этого не позволял. Ну, да ничего. День в самом разгаре, сейчас полдень и основные события еще впереди. До вечера пока далеко, прогуляюсь по городу (хотя никакой это не город, а сплошное недоразумение). Ну, а потом, глядишь, Планк и Риордан появятся, а там и дельце, какое никакое, подвернется.