Я перестала покупать хлопчатобумажные трусики и чудо-лифчики «экстра-суппорт» с дополнительной поддержкой, которые, несмотря на все обещания и уверения рекламы, превращали линию бюста в нечто, весьма напоминающее низко висящие арбузы, и перешла на дорогое белье: шелковые и атласные трусики, комбинации и кружевные, низко вырезанные французские бюстгальтеры. И носила костюмы и платья хорошего покроя, прекрасно на мне сидевшие.
Но страсть к драгоценностям не угасла, и время от времени я упоминала сэру Крамнеру о тех или иных украшениях, поступивших на аукцион, а он покупал их для меня, и я надевала их вечерами к очередному сшитому на заказ пеньюару. После особенно удачного ряда продаж он сделал мне сюрприз, подарив «Санкт-Петербургского пашу», кулон с бриллиантом на двадцать пять карат. С того момента, как он застегнул на моей шее тонкую платиновую цепочку, я никогда больше его не снимала. Мы с сэром Крамнером обожали хорошее шотландское виски и тихие вечера в моей квартире перед телевизором: он в халате, я неглиже, обвешанная драгоценностями, и огромный «паша» весело подмигивает из ложбинки между моими грудями. Мы заказывали в ближайшем ресторане индийский или китайский ужин, или я сама готовила его любимое сырное суфле и томатный суп-пюре, который мы запивали рюмочкой хереса. Это было уютное и безмятежное существование.
Расстраивалась ли я по тому поводу, что у него была семья и своя, отдельная от меня жизнь? Что он приходил только раз или два в неделю, по вечерам? И что никогда не женится на мне? Что же, я солгала бы, утверждая, будто никогда не желала появиться в высшем обществе в качестве леди Баллантайн. Сначала я ненавидела свою роль гейши, но потом обзавелась хобби: стала учиться ювелирному делу, и это помогало коротать вечера. Время от времени я встречала очередного мужчину и воображала, что это именно тот, кто мне нужен. С ним можно провести остаток жизни. Но дело в том, что все они были похожи на сэра Крамнера: добрые, веселые, учтивые. Женатые. И с годами я приняла сознательное решение преодолеть стремление к традиционному браку и семье и довольствоваться комфортом и утешением того, кто я есть и что имею.
Сэр Крамнер и его фирма стали моей жизнью. Я любила его, компанию и бизнес. Любила ту, которой стала. Я была элегантна. Я была утонченна. Я была леди.
Моя преступная жизнь продолжалась, но опять же на более приличном уровне. Вначале главным, но далеко не единственным фактором были финансовые обстоятельства. Становясь старше, я все больше и больше замечала, сколько совершенно беспричинных несправедливостей вершится по отношению к невинным людям теми, кто имел так много и все же чувствовал потребность обманывать окружающих. Я оставила позади детские беды и неприятности, пережила все, встала на ноги и процветала исключительно благодаря собственным усилиям, решимости и возможностям, предоставленным сэром Крамнером. Но далеко не у всех найдется столько мужества, силы воли, а жертвой стать так легко! И когда я вижу богатого, влиятельного человека, оскорбляющего или унижающего беззащитное создание, все равно дву- или четвероногое, стараюсь не оставлять это безнаказанным. Люди с деньгами должны быть благодарны за все, что имеют, потому что всем известно: деньги могут решить почти любую проблему, и ни один богач не имеет никакого права причинять боль и страдания бедняку. Поэтому я вношу свой маленький вклад в дело справедливости, когда краду то, что, надеюсь, им понравится.