* * *
Минуты через две из-за дома, застегивая брюки, появился Майкл и зашагал гордой походкой малыша, только что облегчившегося на гортензии леди Мелоди.
— Где ты был? — осведомилась я.
— Нигде.
— Иди на кухню и скажи там, что хочешь вымыть руки.
— Я не на вас работаю.
— Может, рассказать мистеру Брейсу, как ты поливал цветы леди Карстерз?
Майкл немного подумал, виновато опустил голову и направился к дому.
— Вот так-то лучше, — назидательно заметила я вслух.
Вскоре появился Бертрам с непроницаемой физиономией. Я сидела сзади, приоткрыв дверцу, читала журнал и жевала свой ленч.
— Ну, как все прошло?
— Лично я считаю, что шансов у нас меньше, чем у снежка в аду. Аппетитно выглядит. — Он жадно уставился на мой сандвич. — У вас нет еще одного? Умираю с голоду.
Я отломила ему половину.
— И все же что там творится?
Бертрам набил рот и прислонился к машине, подставив лицо зимнему солнцу.
— Он сам не понимает, что делает и чего стоит заполучить такой заказ!
— По-моему, это не совсем справедливо, — бросилась я на защиту шефа. — Понимаете, наша фирма существует в аукционном бизнесе свыше трехсот лет и не раз выполняла крупные заказы, просто в последнее время нам не везло.
Бертрам добродушно усмехнулся:
— К сожалению, золотые дни сэра Крамнера давно прошли. Все в нашем бизнесе скучают по нему. Не только вы.
Я открыла было рот, но слова не шли с языка.
— Не понимаю, о чем вы, — наконец выпалила я.
— Не смущайтесь, Кик. Общеизвестно, что именно вы были его музой и возлюбленной. Но времена меняются, а компания не изменилась вместе с ними. Вы знаете, что я имею в виду: аукционный бизнес заключается не только в том, чтобы заставить людей прийти и слушать стук молотка. У нас нет истинной глубины, умения, таланта. Знаете ли вы, сколько экспертов придется нанять, чтобы оценить и каталогизировать все имущество? Десятки. И то, что у него есть я, еще не означает, что он может за один день превратить фирму в конкурентоспособное предприятие. — Он снова откусил от сандвича. — Зато все это ужасно волнующе, верно?
— Если хотите знать…
Бертрам прищурился.
— …работа на него — самая волнующая вещь, случившаяся со мной в этой жизни, даже если в конце концов окажется, что мы просто переставляем стулья на палубе «Титаника». Я чувствую себя двадцатипятилетним!
— Знаю, — рассмеялась я. — Кстати, вы не предвидите каких-то светлых перспектив?
— Кроме этой? — Он покачал головой. — Только не на ближайшем горизонте. Знаю, что коллекция Фицджеральда по договору уходит к «Сотбиз» следующей весной — если спрос на импрессионистов будет держаться на нынешнем уровне, это несколько миллионов. Есть еще и старые мастера фон Бергера, но владелец вряд ли обратится к пошатнувшейся фирме. Ему это ни к чему, когда есть «Кристиз». В жизни не ел сандвича вкуснее. Что это?