С той поры Саймон не раз приезжал в Ньюкасл, но обычно мог побродить по городу не более получаса. Сейчас он внимательно оглядывался вокруг, и изменения, произошедшие за двенадцать лет, поражали его воображение. Красота мостов завораживала, не меньшее восхищение вызывали новые улицы с жилыми домами.
Преобразилась улица Джесмонд-роуд, впечатляла огромными окнами четырехэтажная галерея Лизес-Террас. А что касается площади Элдон-сквер, то Саймон всегда считал, что мистер Добсон проектировал ее в самый счастливый период своей жизни. Бентвуда также интересовало, что чувствовал мистер Грейнджер, руководивший строительством, когда была установлена последняя кованая решетка ажурных балконов.
Каждый раз после возвращения из Ньюкасла Саймона несколько дней не оставляло смутное беспокойство. В глубине души он был уверен, что его удел — фермерская жизнь. Однако он понимал, что человеку может приносить удовлетворение и другая работа, к примеру возведение церкви, новых домов, торговых галерей. В то время как другие занятия позволяли осуществлять великие замыслы на протяжении нескольких лет, у фермера жизнь состояла в однообразных ежегодных хлопотах. А итог долгим трудам подводила коса жнеца, или последнюю точку ставил удар, обрывавший жизнь животного, к которому фермер успевал привязаться, если не полюбить…
И вот Саймон снова в Ньюкасле, но на этот раз ему не удастся прогуляться по красивым улицам, где ухоженный вид домов говорил о достатке их обитателей. Он понимал, что здесь проживает только небольшая часть населения. В это время на другом конце города ужасали ряды хибар, в которых он не стал бы держать и свиней.
Саймон ехал в суд, погруженный в невеселые раздумья. Женитьба его оказалась неудачной с самого начала, со дня свадьбы. Он знал, что ошибся, остановив выбор на Мэри, но с ошибкой этой ему предстояло мириться всю жизнь. В этом он не сомневался.
Образовавшийся на улице затор вынудил Бентвуда остановить двуколку. Он оказался в окружении экипажей, подвод, груженных пивными бочками, повозок тряпичников со зловонным тряпьем. Запряженные в них лошади стояли, понурив головы, словно опечаленные своей незавидной долей. Встречались телеги с мясом, овощами и рыбой. На глаза попались фургоны с живодерни. При виде торчавших из них ног мертвых животных, сваленных друг на друга, как дрова, Саймон в душе надеялся, что бедным животным не пришлось долго мучиться. Хотя на живодернях находились любители затянуть процедуру.
Шум вокруг стоял неописуемый. Саймон крикнул, чтобы успокоить лошадь, но не услышал собственного голоса. По тротуарам с обеих сторон дороги непрерывно двигались прохожие. Они находились в лучшем положении, потому что шли по вымощенным каменными плитами тротуарам — одно из последних нововведений. Проезжую часть по-прежнему покрывала щебенка вперемешку с грязью.