- Каморка тебе не нужна, - она подарила мне теплый взгляд из бездны своих глаз. - Ты будешь жить у меня.
Я поднял брови, изображая ужас:
- Да ты уже все решила за меня! Повязала руки, ноги; крылья выщипала!
Она сердито фыркнула и треснула меня ложкой по кумполу.
- Одного не пойму, с чего ты взяла, что у меня получится быть барменом? - спросил я, потирая ушибленное место и из-подо лба наблюдая за тем, как она опять начинает улыбаться.
- У тебя руки ловкие, - мечтательно ответила Киса.
-
Все вышло именно так, как Киса и хотела. Харрисон был неплохим малым, но мы все же не рискнули выдать ему наш с Кисой маленький секрет. Она сказала ему, что я ее старый знакомый по тому приюту, в котором она выросла, и больше вопросов он не задавал.
Работа бармена меня и впрямь увлекла. Это было сродни алхимии, и, возможно, вещь, данная мне от Бога. Когда на курсах помогали трудоустроиться, и я сказал, в каком баре буду работать, меня только пожалели, но вскоре жалеть пришлось их самих. Оказалось, что бывший бармен не сдавал в кассу столько денег, что за три месяца мы наскребли на небольшой ремонт. К моей огромной радости неоновые зигзаги убрали, сменив их на сверкающие шары под потолком. Хоть это и старенькое изобретение, но оно до сих пор смотрится эффектно. Сменили и костюмы официанток, размножив костюм Кисы. За это она жутко обиделась на Харрисона, и утешилась только от того, что у них они были белыми.
Так что уже через полгода мы были «на вершине». Конечно, стать первыми в Нью-Йорке нам не грозило, но эта была наша маленькая победа.
Киса теперь чувствовала себя чуть ли не матерью нашего успеха, не преминув напоминать об этом Харрисону. Она командовала им, давала ценные указания и наставляла на путь истинный. Харрисон, разумеется, не был от этого в восторге, бурчал, что вот когда у нее будет собственное заведение, то пусть там и командует, но на все это у нее всегда был один ответ: «Ах, так! Мы с Алексом уходим!» Как ни странно, но это срабатывало: чертыхаясь и намекая мне, чтобы я унял пыл своей пассии, Харрисон все же делал по ее.
Наша личная жизнь тоже утряслась и устоялась. Первая волна страсти отхлынула, уступив место настоящей преданной дружбе. Как ни странно, но мы ничуть не жалели об этом, потому что, как оказалось, именно дружбы нам не хватало больше всего. Я всегда был перекати-поле, а Киса выросла в приюте, где могла рассчитывать только на себя.
Даже соседские старушки перестали смотреть на нас с осуждением. Видимо, они решили, что мы хорошая пара.