Да что же сегодня за день такой? С небес я сам низверг себя в ад. Не хочу, не хочу этого больше вспоминать! А оно все как тогда: боль, запах пота, оскорбленья… От отчаяния сжимаю голову, слезы по щекам, Киса, кажется, трясет меня, но ее слова куда-то уплывают, ничего не вижу… Вокруг пустота, звенящая и манящая вперед… Отдамся ей, она не требовательная любовница…
-
Сознание возвращается медленно. Первым пришел слух. Кто-то всхлипывал почти у самого моего уха. Потом вернулись ощущения. Меня держали за руку. Кто? Мама? Так вроде бы уже было. Давно. Очень давно… Тогда это не мама.
Кто же это может быть кроме Кисы! Никому я не нужен. Отверженный. Отщепенец.
Но хорошо, что она у меня есть. Моя милая китаяночка, которая прощает мне все… Которую я люблю совсем не так, как ей хотелось бы.
Не знаю, будет ли слушаться меня тело, но надо попытаться сжать ее руку.
- Алекс!…
Значит, получилось. Открываю глаза. Сначала все кружится и двоится, этакая геометрия Лобачевского, но потом проступает ее зареванное лицо со сверкающими от счастья глазами.
- Прости меня, ради всего святого прости! Я не думала… Если бы я чуточку подумала!… Прости меня! - Она прижалась ко мне, продолжая плакать. Рука действовала плохо, как будто рука марионетки, но я все же исхитрился положить ее на кисину голову, с третьей попытки.
- Это не твоя вина. Это живет во мне. - Мне не нужно было настаивать, - торопливо зашептала она. - Я не должна была напоминать. Ты ведь просил меня… Ты ведь просил!
- Киса, я долго в отключке провалялся? На работу не пора?
- Что?… - Она удивленно вытаращилась на меня. - О чем ты говоришь? Никакой работы! Доктор прописал постельный режим и покой.
- Какой доктор? Ты что, врача вызывала? - Она кивнула. - Из-за простого обморока?! Киса, тебе денег не жалко?
- И, слава Богу, что вызвала! Обморок… Это не обморок, а нервный срыв! Да я вообще не знала, что с тобой делать. Лежишь как мертвый!… Я от страха чуть с ума не сошла.
- Не преувеличивай.
- Да ты в зеркало на себя посмотри! - Она вскочила и принесла мне зеркало. Да, жалкое зрелище. Щеки осунулись, под глазами круги, кожа бледная. Ну, прямо топ-модель!
- Хорош, ничего не скажешь! - протянул я. Она криво улыбнулась, вытерла слезу и убрала зеркало. Вернувшись, спросила:
- Может быть чего-нибудь хочешь? Есть? Воды? - Я отрицательно покачал головой:
- Только тебя и без перерывов. - Она удиивленно вскинула бровь, сжимая губки в маленький бантик. - Я имел в виду, не оставляй меня одного, маленькая извращенка.