– А сколько надо?
– А сколько есть?
– Ну, я не знаю, долларов пятьсот... шестьсот...
– Значит, нету. – Он обернулся к остальным. Те подумали и кивнули. – Хрен с вами, Аркадич, мы вам дадим тонну, за просто так. Вы хороший мужик. Тащите деньги.
Я не знал, сколько это тонна керосина. Много это или мало? И сколько это может стоить? Я понятия не имел, зачем она мне вообще и что я с ней буду делать. Я понял одно – мне дают тонну за шестьсот долларов и надо брать, пока они не передумали.
И я рванул в гостиницу.
Вызывая дикую зависть своим перегаром, я поднял всех, заставил заново упаковать уже вытащенные из чемоданов вещи и повёл всех обратно. Мы шли через совершенно пустую площадь, солнце грело наши затылки, и мы были похожи на группу туристов, затерявшихся во времени, пространстве и неведении.
Я тащил свой чемодан, на моём плече висела Маринкина сумка, я держал её за руку и был маленько пьян и от выпитой водки, и оттого, что она рядом. Остальные как бы выпали из моего сознания. На всякие там «Куда идём?», «Объясни, в чём дело!» и «Где наливают?» я не отвечал. Я боялся расплескать растущее в груди чувство неясной уверенности, что всё будет хорошо. Я не знал, что именно будет хорошо, но в то, что будет именно хорошо, я почему-то верил.
Я завёл всех в здание аэропорта, и зачем-то поднял на второй этаж. Я не очень соображал, что я делаю, ноги сами собой несли меня вперед, и я не сопротивлялся этому, ощущая, что так, видимо, надо. Все послушно брели за мной, бряцая по ступенькам своими чемоданами, чертыхаясь и проклиная меня, на чём свет стоит.
На галерее второго этажа ноги принесли меня к высокой двухстворчатой двери с надписью «буфет», на ручках которой висел замок на железной собачьей цепи. Я сбросил с плеча Маринкину сумку, поднял свой чемодан и с размаху долбанул по замку. Зачем я это сделал, я понятия не имел, меня «несло». Цепочка лопнула и отлетела вместе с замком и ручкой чемодана. Группа оцепенела.
Я вошел и все вошли за мной, понимая, что я сошел с ума и лучше со мной пока не спорить. Во всяком случае, до приезда «скорой».
– Лёша! – сказал я нашему директору. – Всем сидеть тут. Ждите.
– Чего ждать-то, Аркадич? Объясни хоть, что происходит?
– Не знаю пока. Ждите и всё. И это, дай мне шестьсот долларов!
Он дал. И я побежал вниз в «международный сектор», которого уже не было.
– Девчонки! – заорал я, задыхаясь от бега. – А что буфет не работает?
– Уж неделю как, а что?
– А как открыть?
– А зачем?
– Мне бы ребят накормить, а? Ну, хоть может купить, где тут магазин? Есть тут магазин или что тут у вас есть?