Зачем-то потрогал гранаты.
Потом перечитал патроны в обоймах.
И мне вдруг стало неловко. Чего я суечусь-то? Я сунул пистолет в кобуру и задвинул её за спину.
Взял бинокль и стал осматривать свой сектор.
Так... Вон выступ... А где же кустик?.. А, вот он... Очень интересно. Откуда же они могут пойти, там и тропинки, вроде ни какой нет... Ладно, разберёмся...
Кто именно «они» я плохо себе представлял. И как это я их отличу, если это не «они», а, например, другие?
И я стал представлять себе «их».
В голове зрел образ бородатых мужиков на конях, в надвинутых на глаза мохнатых шапках, перепоясанных крест-накрест пулемётными лентами. С маузерами в деревянных кобурах, почему-то с противотанковыми гранатами за поясом и пулемётами в руках.
Нет, почему на конях, какие тут кони в горах. Бред.
Пешие все. В сапогах... Или даже, нет, в армейских ботинках... Нет, в кроссовках... А рядом навьюченные лошади. Почему нет...
Так, значит, вот они пошли... Вон из-за того камня... Интересно...
Я снял пластиковые крышечки с прицела, упёр приклад в плечо и прильнул к резиновому наглазнику.
Прицел был классный. С прицельной сеткой, дальномерной шкалой, с основным и дополнительным угольниками. Правда, дополнительный угольник мне лично был ни к чему. Стрелять на расстоянии больше 1000 метров я не собирался. Я и на пятьсот не собирался тоже. Так, метров на триста, не больше. Если что разгляжу, конечно.
В прицел всё выглядело совершенно не так. Выглядело всё конкретно и чётко.
Я положил палец на спусковой крючок и замер.
Вот они пошли, и тут я...
Нет, так воевать было крайне неудобно. Жутко мешал живот.
Я отложил винтовку, переложил всю свою «артиллерию» с полочки на бруствер, достал штык-нож и срезал им полочку эту к чёртовой матери, выкопав специальную выемку для живота.
Потом опять взял винтовку и прильнул к прицелу.
Ну, совсем другое дело! Всё, теперь пусть идут, я готов.
И тут мне в голову полезли видения. Вот они пошли, пальба, стрельба, все орут. Бах-тара-рах! Потом наши прилетели и разнесли их в в пыль.
Потом в отряде, прямо все подходят, жмут руку... Нет, почему это в отряде! В Ханкале, в Ханкале, в штабе ОГВ... Медаль... Нет, орден... Нет, звезду...
Я положил палец на спусковой крючок и прицелился. И очень хорошо представил себе, как из-за куста вышел человек. Я его даже почти увидел.
И какой-то холодок вдруг заполз мне под ложечку, стал подниматься вверх и сдавил горло.
Палец на крючке затёк и окаменел.
Я вдруг отчетливо понял, что не смогу выстрелить в человека.
Не смогу. Я никогда не стрелял в человека и понятия не имел, что при этом испытываешь, когда стреляешь первый раз, но я почувствовал, что не смогу. Не смогу и всё.