И тут мне в голову пришла идиотская мысль. Я не знаю, откуда она взялась. Прямо вдруг вонзилась в башку, и застряла там, и стала там свербеть и чесаться. Мне вдруг захотелось провести разведку боем. То есть, вроде как убедиться, что обе стороны соблюдают условия договора о не нападении, а не только я один.
Я не сказал в слух: «Сейчас начну печь пирог!», что я дурак. Зачем рисковать. Я даже думать об этом не стал, чтобы никто не подслушал. Я решил начать мелкими шажочками издалека. Из всего, что пекла бабушка Поля, главным для меня был слоёный пирог с яблоками и с варёной сгущенкой. Мы с отцом и без этого обожали варёную сгущёнку, и мать покупала нам баночки сгущённого молока десятками.
Я стал ходить по кухне туда-сюда, и петь, как бы про себя:
Хорошо бы мне сгущёночки сварить,
И про это никому не говорить,
А про торт слоёный я и вовсе ни гу-гу,
Я про тесто даже думать не могу!..
Я покосился в сторону шкафчика, где стояла мука, вроде, тихо. И я так, как бы между делом, достал три банки сгущённого молока, даже не глядя в сторону муки, налил в тазик воды, сунул туда банки и зажег конфорку. Ничего не случилось. Мука никак не среагировала, дрожжи тоже. Я осмелел, вытащил из форточки авоську с яблоками, вымыл пять, выковырял сердцевинку, положил на сковородку, посыпал сахаром, долил немного воды из чайника и закрыл крышкой. Потом резко так повернулся и впился взглядом в шкафчик. Ничего. Я открыл дверцу, вроде взять чего-то. Пакет смирно стоял на месте. Рядом так же смирно лежали дрожжи. Я сказал им: «Извините, я не к вам!» и закрыл дверцу.
Яблоки пеклись минуть десять-пятнадцать, сгущёнка варилась, от силы, полчаса. То есть время у меня было, и я пошёл звонить ребятам, чтобы шли праздновать. Они получили от меня задание купить спиртное, я повесил трубку и стал ждать. Тут позвонил один из них и предложил, раз такое дело, сварить грог, чтобы отметить нашу с тестом сделку. Грог ни бабуля, ни тётя Рикка при мне не делали, но где-то они мне по телефону тут же объяснили, что это проще пареной репы. Лей в кастрюлю, что дома есть, закипит, снимай и пей, всех дел то! Дома был только белый портвейн номер двенадцать и водка. Я всё это вылил в кастрюлю, зажёг газ и пошёл встречать гостей.
Они притащили еще ликёр и пару бутылок рома «Cabana club». Мы долили в кастрюльку. Кто-то сказал, что надо сыпануть сахара. Я сыпанул. Потом возникла идея бросить туда лимон. Я бросил. Еще мы туда что-то бросили, вроде мёд, потом решили, что этого достаточно, и пошли апперитивничать.
Запах из кухни пошёл одуряющий.