Внимательно осматриваю бумажку. Да, это действительно текст листовки. Действительно? А кто поручится, что Курмис не агент охранки, которая нагрянет ко мне с обыском сегодня ночью? Мне не сдобровать, если обнаружат эту бумагу.
Конечно, это западня. Настоящие подпольщики так не поступают. Передать текст листовки на сохранение почти незнакомому человеку!
А если он в самом деле подпольщик, что ему ещё остаётся делать — Курмис сказал, что только узнал о предстоящем аресте. Это одно. Он осведомлён о моём участии в подпольной работе. Это второе… Пожалуй, я тоже в таком положении не нашёл бы другого выхода.
Но какой подозрительный тип! Путается с Осисом. Да, да, это ловушка! Надо немедленно уничтожить бумагу. Сжечь её, сжечь!
Вытаскиваю из кармана коробок и зажигаю спичку. Бледное пламя охватывает сухое дерево и быстро идёт на убыль.
Нет! Так тоже нельзя. А вдруг это правда, что он мне говорил? Как бы хорошо ни была осведомлена охранка, вряд ли она может знать о моей предстоящей встрече с городским техником Глобусом.
Опускаюсь на стул и сильно сжимаю голову руками. В таких переплётах мне ещё не приходилось бывать.
— Сынок! — Отец неслышно вошёл в комнату и стоит рядом со мной. — Кто это у тебя был?
— Кто? Да я и сам толком не знаю. Его зовут Ансис Курмис.
— Курмис, Курмис… — Отец морщит лоб, словно пытаясь вспомнить что-то. — Что ж, Курмис, так Курмис. Имя, как и всякое другое. Не хуже и не лучше. Кстати, вы оба так громко разговаривали, что я слышал всё… Как думаешь быть?
— Сожгу бумагу, только и всего.
— Сожжёшь? Ну, сжигай… Но…
Он умолкает.
— Что «но»?
— Но если он говорит правду?
— Мне трудно в этом разобраться.
— Значит, сожжёшь?
— Сожгу.
— Гм… Ну, смотри… Тебе видней.
Нахмурив брови, отец идёт к двери. Видно, он недоволен моим решением.
— Папа!
— Что тебе?
— А как бы ты поступил?
— Не стал бы жечь.
— А вдруг это ловушка и сегодня у меня будет обыск?
— Значит, надо хорошенько упрятать.
— Упрятать?
Я горько усмехаюсь. Это не так легко. У охранников собачий нюх на всякого рода тайнички.
— Нет, папа, спрятать нельзя.
— Кто тебе сказал?
— В охранке тоже не дураки. Я смогу прятать, они смогут найти.
— Ага! Значит в принципе ты согласен спрятать, если бы знал надёжное место.
Я молчу. «В принципе»… К чему этот пустой разговор? Если бы я знал такое место… Но ведь его нет!
— Давай бумажку, Имант!
— Что?
— Давай, говорю, её мне.
— Что ты с ней хочешь сделать?
— Ну и упрямый же ты, Имант, — говорит отец сердито, — Отдай мне бумагу и считай, что сжёг. Не отнесу ведь я её в охранку.
Беру со стола злополучную бумагу и неохотно передаю отцу. Что он задумал?