Дело быстро продвигается вперёд. Мы уже добрались до середины балки. Наступает моя очередь. Виктор, кряхтя, снова садится верхом на перекладину и передаёт мне кисть.
И тут происходит неприятность. То ли он выпустил кисть из рук, то ли я сам так неловко взял её, но она вдруг летит вниз, гулко ударяется о стальную балку и падает на дощатый настил.
— Эй, кто там? — кричит полицейский с другого конца моста. — Кто там? — Он идёт в нашу сторону.
Ложимся плашмя на перекладину и затаиваем дыхание. Сейчас он подойдёт к тому месту, где лежит кисть.
К счастью, полицейский останавливается на середине моста. Постояв, он поворачивает обратно. Наверное решил, что ему послышалось.
Мы оба с облегчением вздыхаем. Но что же теперь делать? Чем писать? Виктор предлагает самый простой выход.
— Пальцами!
Это очень неудобно. Приходится страшно перегибаться и, повисая в самой неудобной позе, вырисовывать пальцами чуть ли не метровые буквы. Хорошо ещё, что у Виктора хватает сил, чтобы удерживать меня в таком положении. Теперь продвигаемся гораздо медленнее. То и дело останавливаюсь, чтобы передохнуть. Уже на востоке занимается заря, а до конца ещё далеко…
— Скорее, скорее, — торопит Виктор. — Нас увидят.
Тороплюсь изо всех сил. Лицо наливается кровью, в ушах стоит звон. Но время бежит ещё скорее. Когда заканчиваю последнюю букву, совсем уже светло. Удивительно, что нас ещё до сих пор не заметили.
— Ещё только восклицательный знак и всё!
Снова свешиваюсь с перекладины… и вижу прямо под собой запрокинутую кверху голову полицейского.
— Слазьте! Живо! — приказывает он. — А не то… Раздаётся сухой щелчок винтовочного затвора.
Нечего делать. Если не слезть, он будет стрелять. Спускаемся с перекладины на ферму, потом на перила. Слышу горячий шёпот Виктора:
— Я вырву у него винтовку, а ты беги…
— Не дури, — отвечаю ему. — Сейчас должны подойти ребята.
И вот мы стоим на мосту перед блюстителем порядка. Его маленькие, злые глазки впиваются в наши лица.
— Что вы от нас хотите? — говорю ему вызывающим тоном. — Почему угрожаете нам оружием?
Полицейский хлопает белесыми ресницами. Он не привык к такому тону. Я продолжаю наступать:
— Попробуйте только тронуть. Тогда вам не снести головы! Сейчас сюда придёт Красная Армия.
Ого! Я попал в самую точку. У полицейского широко раскрываются глаза и отвисает нижняя челюсть. Он опускает свой карабин.
— Что? Что такое? — заикаясь, спрашивает он. — Красная Армия? Какая Красная Армия?
Вот как! Значит, он ничего не знает.
— Нам сказали, что коммунисты готовят восстание к сегодняшнему утру, — совсем растерявшись, продолжает полицейский. — А Красная Армия… об этом я ничего не знаю.