Вдруг, к своему ужасу, я услышала за дверью голос Гривза.
— Одевайся скорее, — прошептала я. — Если маркиз узнает, он, наверное, тебя уволит!
Но Майлс почему-то ничуть не смутился и лишь крепче обнял меня. Когда дверь открылась, Гривз застал нас именно в этой позе. Он и бровью не повел.
— Подай бутылку самого лучшего шампанского, Гривз, — приказал Майлс.
— Слушаюсь, милорд, — ответил дворецкий с тем же невозмутимым выражением лица и удалился.
Я оттолкнула от себя Майлса и с упреком на него посмотрела.
— Значит, ты…
— Тот самый надменный, самодовольный маркиз, — признался он. В глазах его сверкали искорки.
Я рассмеялась, Майлс тоже рассмеялся.
— Прости меня, — сказал он, — мне следовало бы сказать об этом раньше, но мне не часто приходится встречаться с девушками, которые хотят меня не потому, что я имею титул, и я не мог устоять, хотя признаю, что с моей стороны это наглость. Извинишь меня?
— Само собой, — сразу же ответила я.
Я не могла сердиться на человека, который подарил мне столько новых ощущений. К тому же я трахнулась с лордом! Ничего себе!
— Почему тебя зовут Майлс, если твое имя Портленд? — спросила я.
Он скорчил гримасу.
— Тебе хотелось бы, чтобы тебя звали Портленд? А Майлс — одно из моих имен — кажется, десятое, — и мои друзья называют меня этим именем.
— Почему Гривз сказал мне, что ты уехал?
— Я ему так приказал. Меня утомляют эти сельскохозяйственные выставки. На сегодняшнюю я чуть было не пошел, чтобы увидеть тебя, но подумал, что едва ли буду тебе интересен.
— Как ты мог такое подумать? — пробормотала я, целуя его в шею.
— Большинство людей считают меня довольно скучным типом, их привлекает только мой титул, — признался он.
— Но большинство людей не знают тебя так, как знаю я, — фыркнула я.
Когда вернулся Гривз, мы уже сидели с самым невозмутимым видом. Он принес на подносе бутылку шампанского и наполнил для нас два бокала. Когда он удалился, мы подняли бокалы.
— Выпьем за частое повторение таких счастливых случаев, — сказал он.
Я отослала свой взятый напрокат лимузин и осталась в Дайсон-Холле на ночь. Майлс показал мне дом — не весь, конечно, потому что для этого потребовалось бы слишком много времени, но самые интересные комнаты. Мне очень понравились огромные кровати под балдахинами, и я мечтала заняться любовью на одной из них.
— Мы скоро этим займемся, — пообещал Майлс. — Мы будем заниматься любовью в каждой из спален.
— Сколько спален в этом доме? — спросила я.
— Около двух сотен.
— Так много?
— Я не рассчитывал побывать во всех сегодняшней ночью, — сказал он с озорным блеском в глазах. — Я подумал, что нам, пожалуй, надо растянуть удовольствие.