— Я тоже, — засмеялась Вивьетта и показала на ворота, которые только что открыл садовник, пропуская молодого человека, приехавшего верхом на лошади.
— Ах, Господи! Это Банстед, — со стоном произнес Дик.
— До свидания… до одиннадцати, — сказала Вивьетта и убежала.
Лорд Банстед слез с лошади, отдал поводья садовнику и подошел к Дику. Это был нездоровый и потрепанный молодой человек с выцветшими глазами, бесформенным подбородком и редкими усами. Он был в легком голубом охотничьем галстуке, заколотом рубиновой булавкой, изображавшей бегущую лисицу, и в круглой фетровой шляпе с очень узкими плоскими полями.
— Здорово, Банстед, — сказал не особенно приветливо Дик.
— Здорово, — ответил тот, останавливаясь перед кустами роз, которые Дик подвязывал.
Минуты две он наблюдал за ним. Разговор не завязывался.
— Где Вивьетта? — спросил он в конце концов.
— Кто? — проворчал Дик.
— Глупости. К чему церемонии? Мисс Гастингс?
— Занята. Она будет занята все утро.
— А мне нужно бы повидать ее.
— Не думаю, чтобы это вам удалось. Вы могли позвонить у подъезда и послать ей свою карточку.
— Согласен, — проговорил Банстед, закуривая сигару. Он испробовал уже однажды такой способ видеть Вивьетту, но безуспешно. Снова водворилось молчание. Дик обрезал веревку.
— Вы встали очень рано, — заметил он.
— Лег столь трезвым, что не мог спать, — ответил юноша. — Ни души в доме, честное слово. Вчера я так изнывал от скуки, что взял ружье и попробовал стрелять кошек. Застрелил по ошибке проклятого фазана и должен был схоронить его в собственных простынях. Если и сегодня я буду предоставлен самому себе, я непременно напьюсь и стану стрелять в арендаторов. Поезжайте ко мне и останьтесь со мной обедать.
— Не могу, — сказал Дик.
— Поезжайте. Я велю откупорить бутылку старого отцовского портвейна. После обеда мы займемся биллиардом или сыграем в пикет или во что захотите.
Дик кратко отклонил приглашение. На несколько дней приехал Остин, а кроме того в доме гостит дама. Лорд Банстед сдвинул шляпу на затылок.
— Что же в таком случае делать мне в этой дыре, черт возьми?
— Не знаю.
— Вы, сельские жители, так нелюбезны. В городе мне никогда не приходится обедать одному. Всякий рад моему приглашению. Я совсем деревенею, обедая в своей столовой один.
— В таком случае, приезжайте пообедать здесь, — сказал Дик, неспособный отказать в соседском гостеприимстве.
— Хорошо, это, право, совсем по-самаритянски. С удовольствием приеду.
— В четверть восьмого.
Банстед остановился в нерешительности.
— Нельзя ли отложить на четверть часа?
Дик с удивлением посмотрел на него.