Возмущенная задержкой, кошечка открыла глазки, похожие на два крошечных сапфира, и туманным взглядом оглядела комнату.
— Мо-о-ло-о-ка-а-а-а! — громко потребовала она, распахнув на удивление огромный розовый ротик.
Даже когда обычный котенок впервые открывает глазки, это незабываемо. А Праудфут была кошкой из храма Ашет — и этим сказано все. В ней мигом пробудилась личность не слабее трогмортеновской, хотя и полная ему противоположность. Кошечку передавали из рук в руки, кормили и холили по очереди. Флавиан был в таком от нее восторге, что не спускал ее с рук до тех пор, пока Такрой не вышел из транса. Юноша был опечален, потому что не нашел следов Габриэля в трех мирах, в которых успел побывать. Флавиан отдал ему Праудфут, чтобы немного его приободрить. Такрой прижал ее к подбородку и сам начал мурлыкать от удовольствия, но мисс Розали забрала кошку и вместо нее дала юноше чашку крепкого чая. Следующие полчаса мисс Розали не выпускала котенка из рук.
Такое повышенное внимание показалось Кристоферу несправедливым по отношению к Трогмортену. И он пошел проведать кота, но остановился как громом пораженный, настолько в холле все изменилось. Зелень от драконьей крови побледнела, хотя по-прежнему сквозь купол лился зеленоватый свет. Он падал на Фредерика Паркинсона, доктора Симонсона и толпу их помощников, которые пилили доски и стучали молотками. Весь холл был завален инструментами, какими-то металлическими конструкциями. Помощники приносили все новые и новые доски через парадный вход. Некоторые сидели на ступеньках лестницы и пили чай, отдыхая от наблюдений за поисковыми заклинаниями. Если бы кто-нибудь сказал Кристоферу неделю назад, что замок Крестоманси целиком превратится в настоящую мастерскую, он ни за что бы не поверил.
Свечи все еще горели, бросая на стены подрагивающие из-за сквозняка отблески, а Трогмортен сидел как изваяние около звезды и не спускал с нее глаз. Кристофер с облегчением заметил, что рядом с котом было все, что могло ему понадобиться: миска с молоком, блюдце с рыбой, тарелка с мясом, куриное крылышко. Но кот не обращал на все эти деликатесы ни малейшего внимания.
Жизнь Габриэля так и осталась лежать на полу. Кто-то заботливо огородил ее четырьмя библиотечными стульями, обвязав их веревкой. Кристофер посмотрел на эту жизнь… Если все жизни Габриэля были такими, то неудивительно, что Такрой не нашел их: наверняка он просто-напросто не узнал их, даже поисковые заклинания не помогли. Вдруг через парадный вход влетел один из садовников и замахал Кристоферу: