В первую же из наших прогулок я заметил, что в Париже нет проходных дворов. А в разведшколе нас учили, что в «проходниках» и провериться легче, и уйти от наблюдения можно. Поделился своим «открытием» с кем-то из товарищей. «Забудь, — сказали мне, — о проходных дворах. В Париже, да и в других городах страны их нет. И в подъезде тут не спрячешься: в каждом сидит консьерж, мимо которого не проскочишь. И знай, что консьержи, все без исключения, осведомители контрразведки».
Через некоторое время я записался в автошколу. Автомашина для разведчика не роскошь, а первая необходимость. Она экономит время, даёт возможность изучать город и его окрестности, выявлять наружное наблюдение, а при необходимости, и уйти от него. После десяти 30-минутных уроков поехал сдавать экзамен инспектору полиции. Встреча с ним была назначена в кафе. Выпили по чашке кофе. Полицейский и мой инструктор — с коньяком, я — чистого. Смеясь, объяснили, что кофе с коньяком мне можно будет пить только после сдачи экзамена. Потом я прокатил инспектора вокруг квартала и ответил на два или три вопроса по правилам безопасности движения, и тут же, в машине, инспектор вручил мне «Временное разрешение на право вождения автомобиля». (По прошествии трех месяцев после сдачи экзамена его заменили на постоянное.) Экзаменатор и инструктор поздравили меня с успешной сдачей экзамена, что дало повод выпить еще по чашке кофе за мой, разумеется, счет. Но теперь и я, на равных, пил коньяк. Как все просто!
Вскоре я был представлен директору департамента культурных связей МИД Франции Эрланже, руководителям Ассоциации «Франция — СССР» и официально вступил в должность представителя Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС) и атташе службы культуры посольства. В те годы считалось, да так и на практике было, что всеми вопросами культурного обмена между СССР и Францией занимается ВОКС. И, чтобы повысить свой, как теперь говорят, рейтинг, я пошёл на маленькую хитрость. Вместо того чтобы в визитной карточке написать «Атташе посольства СССР. Вопросы культуры», я написал: «Атташе по культуре». В этой должности в посольствах других стран часто работали дипломаты в ранге советника. Они имели более широкие возможности для общения с французами, занимавшими высокое положение в обществе.
Мой приезд в Париж был сразу же замечен Народно-трудовым союзом. Как-то, уходя на работу, я увидел в вестибюле на столе для почты пакет на моё имя. В нём оказались журнал «Грани» издательства «Посев» и листовка, в которой говорилось: «Сотрудник КГБ! Довольно служить диктаторскому режиму Сталина. Переходи на нашу сторону, встань на защиту трудового народа!»