А с маслами и фимиамом - хоть какая, но прибыль. Скоро в обратный путь через Малую Азию в Персию за новой партией товара. Вырученных денег хватит купить выносливых, сильных верблюдов и достаточный запас благовоний. И ещё останется на безбедную жизнь его жене и детям.
В следующий раз нужно быть ещё более осторожным и осмотрительным. Взять хорошего проводника, побольше воды, и выбрать тропу подальше от караванных дорог. И, главное - не встречаться с бродячими проповедниками. О событиях недельной давности Хасан теперь предпочитал не вспоминать. Усилием воли и огромным напряжением душевных сил он освобождал свою память от ненужного хлама видений, мешающих обыденной жизни. Скорее всего, это была своеобразная защита от безумия. Провалявшись в бреду несколько дней, торговец, едва придя в себя, тут же оставил дом гостеприимного Хаима и отправился с остатками каравана в Иерусалим.
По прошествии некоторого времени и на расстоянии все, что случилось с ним, казалось торговцу последствиями болезни. Не приехал же он в Иудею только затем, чтобы слушать безумные речи и проповеди? Нет, и ещё раз нет. Конечно же, именно тогда под воздействием жары и сильных ветров им овладела лихорадка, помутившая его разум!
Успокоив сам себя таким образом и бросив беспорядочные и тревожные мысли на дно колодца беспамятства, Хасан сосредоточился на торговых делах. А между тем они требовали осторожности и хитрости. Иерусалим – город капризный, вечно недовольный и всегда непредсказуемый. Сейчас он напоминал пропитанную чёрным потом земли тряпку, готовую вспыхнуть в любой момент от случайной искры.
Синедрион заседал почти каждый день. На улицах - так обычно бывает только перед иудейской пасхой - стало тесно от городской стражи и римских солдат. Вот разве что толку от этого было мало. Зелоты почти каждую ночь резали своих соплеменников, поставлявших провизию в римский лагерь. Горожане собирались кучками, о чём-то шептались. Говорят, вчера какой-то сумасшедший опрокинул в Храме столы торговцев жертвоприношениями и выгнал несчастных вон. А на прошлой неделе то ли он, то ли другой такой же безумец заступился за блудницу, побиваемую камнями. Что случилось с Иудеей и Палестиной?
Утром хозяин дома - знакомый сириец, у которого остановился Хасан - предупредил его:
- Будь осторожней на улицах! Слишком много лихих людей собирается в переулках квартала бедноты. Даже городская стража боится туда заходить по вечерам.
- Люди шепчутся, что появился какой-то мессиах. Называет себя царём Иудеи. А ещё неизвестные - по виду оборванцы оборванцами - заходят к мелким торговцам, называют себя учениками какого-то Иисуса, забирают последнее: хлеб, деньги, лучшую одежду, вино, если есть. Кто сопротивляется, режут прямо на глазах у жён и детей, – сириец осуждающе покачал плешивой головой.