Наполеон остановился перед Шарлем Нодье, присел и положил маленькие пухлые руки ему на колени.
- Я ведь прошу немного, и прошу только на время. У меня есть всё, кроме славы и возможности принести пользу Франции. Деньги Ротшильдов и пушки Грибоваля[179], любовь армии и карманный Сенат. Всё это лежит у моих ног. У меня, как мне кажется, есть незримое благословение тамплиеров. Кто, как не я помог якобинцам взять Тюильри[180] и подавить роялистский мятеж? С монархией и королями покончено. Да здравствует республика! Но я хочу для Франции большего. Я хочу, чтобы Габсбурги и Виндзоры стояли перед ней на коленях.
Блестевшие слезами глаза Наполеона в упор смотрели на ошеломлённого таким напором Нодье.
- Но, дорогой Шарль, мне не хватает реликвий, мне не хватает уверенности и магических сил, приводящих к удаче и славе. Мне нужно кое-что, чем владел когда-то Жак де Моле.
- Откуда ты знаешь о тайне Жака де Моле? – Нодье растерянно улыбался.
- Ага, попался! – Наполеон в возбуждении потёр руки. - Масоны давно догадывались, где и у кого реликвии Ордена. Разве ты не магистр… какого-то там Приората? – Бонапарт с удвоенной энергией зашагал по комнате. - Эти дураки в Директории считают мой египетский поход удачным. Но я-то знаю, что это не так. Там поражений было больше чем побед. Я даже не могу поставить себе в заслугу разгром конницы мамелюков. Всю работу сделали пушки. А Суворов? В Италии этот худой и желчный старик обвел меня вокруг пальца. Мне казалось, ещё немного - и победа будет у меня в кармане. Но я схватил руками только воздух, наполненный дымом русских бивуачных костров. В этом есть что-то мистическое. Ты же знаешь, как я верю во все эти глупости.
Наполеон отвёл в сторону глаза, где слёзы сменились искорками смеха, а зрачки приобрели оттенок стали.
- Благодаря реликвии, мы восстановим законность и порядок, преодолеем анархию и хаос, восстановим равновесие в Европе и заставим считаться с нами этих деспотов – Гогенцоллернов, Романовых и Капетингов.
Шарль Нодье сомневался и не доверял, размышлял и надеялся. События последних лет разорвали связь времён и поколебали устои. Из положения, в которое его поставил Наполеон, выхода не было, но необходимость принятия решения подталкивала его к выбору пусть плохого, но варианта. Наконец он встал и взял за плечи маленького генерала. Долгая пауза была заполнена поединком глаз. Никто не отводил взгляда. В чёрных зрачках Наполеона горел огонь самоуверенности, жёсткости и торжества.
- Я верю в тебя, Бонапарт, но имей в виду: я отдаю тебе реликвию без решения Конвента