Но Андре, не дослушав вопроса, бросил на стол монету и вышел, громко хлопнув дверью.
Крестьянин нагнулся к окну и проводил его взглядом.
- Эх, молодость. Всё торопятся. Да только в подмётки не годятся нам, старикам, хоть и флотские.
Он кивнул кабатчику:
- Сейчас приду, - и вышел на улицу.
Во дворе своего дома дед подошёл к небольшой клетке. В ней сидели два почтовых голубя. Старик вытащил из кармана клочок бумаги, поднял с земли уголёк, нарисовал на листке жирный крест. В щели под крышей голубятни он нащупал маленький полый медный цилиндр. Медь позеленела от времени, но ещё была видна гравировка, выполненная тонкой готической вязью: «London Rotshild». Старик туго скатал бумажку, засунул её внутрь сосуда. Затем осторожно открыл клетку, поймал одного из голубей, привязал цилиндр тонкой бечёвкой к лапке птицы и подбросил её вверх. Белый комочек частыми взмахами крыльев по крутой дуге быстро набрал высоту и полетел в сторону Лондона.
- Вот и отработали ту пару золотых. Щедрый был господин, хоть и еврей, – старик, потеряв из вида птицу, вздыхая, побрёл обратно в кабак.
А Андре тем временем подходил к замку. Ещё издалека было видно, что ворота закрыты на замок. Подойдя ближе, он заметил, что отверстие для ключа залито смолой и опечатано. Тогда он стал продвигаться вдоль стены и в самом низком месте перелез через ограду. Двор, который был когда-то образцом чистоты, зарос высокой травой, высушенной Солнцем и приглаженной зимними ветрами. В некоторых местах между щелями каменных плит виднелась плесень и коричневый замёрзший мох. Входная дверь в донжон замка была также заперта и опечатана. Андре пошёл вдоль фасада. Окна нижнего этажа были разбиты, некоторые рамы висели на одной петле. В проёмах чернели следы от пуль.
- Да, похоже, замок выдержал небольшую осаду, - сказал Мерон, подтянулся на руках и влез в одно из окон. Под ногами захрустело битое стекло. Полумрак окутал его полупрозрачным серым одеялом. Знакомыми переходами он вышел к лестнице и поднялся на этаж, где находился тот самый коридор перед кабинетом владельца замка.
В абсолютной темноте слева от себя на уровне плеч Андре стал по очереди нажимать пластины облицовочной плитки стен. После пяти минут бесплодных попыток одна из плиток уступила нажиму ладони. Часть стены отошла и открыла проход в уже виденную им когда-то комнату.
Мерон осторожно, стараясь не наступать на разбросанные между стульев бумаги, вошёл в кабинет. Здесь все окна были целы, только сильный ветер хлопал снаружи дубовыми ставнями. В камине ждали огня сухие дрова. На столе, кроме чернильницы, лежали какие-то книги, гусиные перья, увеличительное стекло, стояли подсвечники с наполовину сгоревшими свечами. Маленькая серая мышь, дожёвывая кусочек жёлтого пергамента, соскользнула со стола и скрылась в углу комнаты.