— Да нет, как-то не приходилось. Но слышал.
— Это просто. Все время вдоль берега, после наших садов старицу объедешь, за рощицей направо. Просто. До Красного Яра, там и Усола. Да не деревня даже, так, десяток домов-++развалюх. Дорога грунтовая, но хорошая. Если дождя не будет. Но дождя не будет.
— Но почему…
— А вот почему. Чураков требует именно тебя. Так сказать, персонально. — Главный смотрел не моргая.
Степанов хорошо знал: если главный смотрит в упор и не моргает, значит, его просьба — это непреодолимый приказ; возражать, даже обсуждать бесполезно.
Степанов махом, не отрываясь, выпил большую чашку кофе. Кофе был горячий, крепкий и очень сладкий.
— Но все же, что такое, Александр Иванович? При чем тут я? — Сергей Григорьевич снял очки, потер глаза, переносицу. — Почему не «скорую»? Можно ведь и кардиобригаду послать. Что там с ним, с этим Чураковым?
— Ну как «почему»? — вскинул в изумлении брови главный. — Ты же его лечил? Он очень доволен. И хочет, чтобы сейчас ты его осмотрел. Говорит, нитроглицерин не помогает, давление, мол, подскочило. Надо уважить человека. В конце концов это же твоя обязанность. Как врача.
— Обязанность? — вяло возразил Степанов. — Я же не врач «скорой помощи». Суббота, Александр Иванович. Знаю я его, Чуракова. Перепил, наверное, накануне. Он и когда тут в отделении был, умудрялся коньяк глушить.
— Ну ладно, ладно. Это не наше с тобой дело. Наше — лечить. А там пусть сами о себе думают. Кроме того, хороший коньяк — это неплохое лекарство. Виктор Петрович в свое время нам очень помог и еще поможет, он обещал. Или у тебя самого забот нету? Построил в саду баньку? Нет? Помню, ты собирался. Гараж? Машина как твоя?
— Да нет, все как-то не получается. Времени мало, пацанов надо учить…
— Денег нет, — подхватил главный врач, кивая, откинувшись на спинку кресла.
— Денег нет, — пожал плечами Степанов. — В училище взятки, в институте взятки. Просто не знаю. Машина? Машина еле жива, нужен серьезный ремонт. Резина лысая. Я же по участкам на своей ездил.
— Благородное дело, Сергей Григорьевич, благородное. Зачтется! Кстати, про машину. Чураков в своих мастерских ее отремонтирует по высшему классу. Я уже договорился. И вообще, пора автомобиль менять, а то не продашь потом. Баньку тебе построим. Институт? И там побеседуем с кем нужно. Жена ректора — моя пациентка, — усмехнулся Бойко. — У нее обычный невроз сердца, кардиограмма хорошая, а я ее пугаю, вот она и ходит за мной чуть ли не по пятам. Гипердиагностика — полезнейшее дело, а? И вообще, лучше перебдеть, чем недобдеть. Так что, будь и тут спокоен. А сейчас придется тебе съездить к нашему благодетелю в деревеньку, в эту Усолу благословенную, богом забытую. У тебя сад в том же районе? На обратном пути остановишься на своей даче. А твою жену, я позвоню ей, и мальчиков, и все другое, что нужно, я попозже отправлю на своей машине. Видишь, как удобно? И мы подъедем. Я все продумал и просчитал. Впереди выходной, поезжай, сделай доброе дело, а потом отдохнем. Я понимаю, перегрузка, но такова наша с тобой миссия, так сказать. Чураков в долгу не останется.