-- Ещё оружие имеется? -- вспомнил я об очередном главном.
-- "Браконьерка" у Зарембы в машине прихована, обычная ижевская вертикалка, -- непринуждённо признался старикан. -- И мелкан-биатлонка. Балуется иногда поперёк закона, что тут поделать, Сибирь-матушка, традиция.
-- Святое дело, -- повторил я. -- И сам порой нарушаю. Знаете что... Валить отсюда надо. Действительно плохое место.
Неинформативное, если точнее. Мы практически ничего не видим, оттого ничего и не понимаем. Мало данных. Раз есть горы, значит, имеются и долины, поляны, скальные выходы и вообще все положенные элементы ландшафта. Не может тут быть сплошного зелёного ковра, не бывает так вблизи гор.
-- Действительно, пора. Тем более, что весь подходящий трофей уже выбили, -- поддакнул дед. -- Так и сделаем, хватит стоять колом. Пусть дождик отыграет, он недолог будет, судя по всему.
Мне тоже так показалось, слишком уж черна туча, слишком мощна. Телефон зазвенел опять, и на этот раз я довольно долго не мог понять, с кем говорит капитан -- тот просто молчал и слушал, изредка поддакивая. Но потом он спросил:
-- Девчата до тебя дошли?
С коком разговаривает, с той самой решительной восточной женщиной.
-- Надо было, вот и стреляли! Тебя тут ещё не хватает, Альфия, перестань... Ага, давай, -- капитан кинул трубу на зацеп-рычаг и добавил, -- У нее, кстати, там тесаков здоровенных много, если что. Всё оружие.
С оружием вроде бы разобрались: пять стволов, из которых четыре серьёзных, -- хорошо по Сибири плавать! Мелкашка, впрочем, иногда оказывается страшней и полезней многих других стволов.
-- Больше ничего нет?
-- Ракетница в шкафчике, -- ответил дед.
И то плюс.
-- А пушку-то заряжать будем?
-- Ну что вы, Герман Константинович, честное слово, -- от расстройства и искреннего разочарования дед опять перешёл на отчества. -- Вспомнили! Какие пушки, разве у нас сейчас есть время для...
Тут он выдохнул и долго не смог вздохнуть, глядя на нас округлившимися глазами.
-- Точно... -- похоже, это словечко у Самарина в ходу.
-- Вы о чём говорите, господа, не о кормовом ли орудии? -- вмешался профессор, в голосе которого стремительно проявлялись восторженные нотки. -- Неужели есть, чем зарядить?! Я с вами! Как бывший, так сказать, профессионал!
-- Где служили? -- деловито поинтересовался дед.
-- Противотанкистом по молодости. Не совсем то, конечно, но кровь всё помнит, зов погон и лычек! Готов быть канониром, не хочу быть лишним в бою!
С ума сойти, профессор-артиллерист. Косую шляпу и кожаный сюртук ему! Нормальное дело, мужской коллектив постепенно формируется.