По дороге она купила для Макгиллов сандвичи и суп. Стив помог ей донести все это до машины.
Он тронулся с места не сразу. Откинувшись на сиденье, он повернулся к Кэтрин и сказал:
— Спасибо. Мне все это было очень нужно.
Она улыбнулась ему в ответ:
— И мне тоже. Благодарю вас.
Стив задумчиво посмотрел вперед, сквозь лобовое стекло, затем снова взглянул на Кэтрин:
— Ну что, это ведь не повредило, правда?
— Нет, доктор! — засмеялась она.
— Я серьезно. — Она видела, что это действительно так. Глаза его больше не смеялись, в них снова была тревога. — Конечно, нелегко изображать из себя туриста, когда люди, которых вы знаете, находятся в реанимации, но ведь это моя жизнь. Какая-то часть моего сознания рвется в больницу — посмотреть, как там Рэйчел, но если дать ей волю, я бы находился в больнице по двадцать часов в сутки. Вот вы говорили об эмоциональной привязанности — мне надо ее чем-то уравновесить. Посещением «Пристани». Греблей на каноэ. Работой в саду.
— В саду? О Господи! Да у меня руки не оттуда растут.
— Когда-то я тоже так о себе говорил. Любопытно, как все устроено в природе. Я стараюсь как могу, и хотя, возможно, удовлетворяю не все нужды растения, все-таки оно без меня и того не получит. — Держа ладони на руле, Стив пошевелил пальцами. — В медицине примерно то же самое. Возьмите Рэйчел. Тридцать лет назад без таких лекарств, которые есть сейчас, она бы уже умерла. Да, я пытаюсь ее разбудить. Я хочу, чтобы она очнулась сейчас же. Я делаю что могу. И пусть это не все, что ей нужно, но без этого было бы гораздо хуже.
Их взгляды встретились, с минуту они молча смотрели друг на друга.
— Я хороший парень, Кэтрин, — наконец тихо сказал он. — Вы можете мне доверять.
Она понимала, что говорит он не только о Рэйчел. Отведя взгляд, она принялась рассматривать примыкающее к автостоянке кирпичное здание.
— Десять лет назад я развелся, — сказал он, — и имею некоторый опыт отношений с женщинами.
Кэтрин закусила губу.
— Так что, если я действую быстрее, чем вам хочется, — продолжал он, — то только потому, что не вижу смысла тянуть, когда меня к кому-то по-настоящему влечет. Со мной это бывает не часто.
Она подперла рукой голову.
— Одно ваше слово, и я исчезну.
Она хотела произнести это слово, она хотела вообще хоть что-нибудь произнести, но в голову, как на грех, не приходило ровным счетом ничего.
— Или прогоните меня, — просто сказал он, — или поцелуйте.
— Это несправедливый выбор.
— Спросите у Рэйчел, что такое справедливость. Послушайте, я понимаю, что время для этого выбрано неудачно, но мне уже пятьдесят три. Я слишком стар, чтобы играть во всякие игры. Так вы хотите, чтобы я убрался?