— Что происходит в твоей красивой головке? — спросил Джек.
Она заговорила быстро, почти не разжимая губ:
— Здесь есть кое-что еще, о чем я не должна знать.
— Что это?
— Эскизы.
— Где?
Она неопределенно махнула рукой в сторону стола:
— Сзади.
Оттуда, где стоял Джек, он ничего не видел, и только когда наклонился, заметил, что между столом и стеной что-то торчит. Отодвинув стол, он обнаружил тонкую папку. Джек брал ее с осторожностью, памятуя о том, как в прошлый раз раскрыл похожую папку и узнал о неродившемся младенце.
С некоторым трепетом он открыл папку — и вдруг снова очутился рядом с Рэйчел на занятиях по живописи, когда они рисовали обнаженную натуру. Рисунки были сделаны углем на плотной тряпичной бумаге — бедра, торс, плечи, голова. Лица не видно, но это явно его фигура, его волосы, его шрам возле локтя — причем все было нарисовано с таким чувством, что Джека вновь охватила печаль.
Минуточку! А ведь шрам он получил всего шесть месяцев назад, когда чуть не сорвался с лесов. Рэйчел обратила на него внимание, когда Джек заезжал за девочками.
Желая, чтобы она сейчас оказалась рядом с ним, он пролистал всю папку. Одни рисунки были выполнены углем, другие — акварелью. На некоторых явственно различались черты Джека, и с каждой страницы отчетливо звучал голос Рэйчел, ясно отвечавший на его вопрос.
«Остались ли у нее какие-то чувства, или все прошло?» Кэтрин ему не ответила, потому что именно в этот момент в палату вбежала Хоуп. И она все слышала.
Хоуп преподнесла ему драгоценный подарок, но когда Джек повернулся, чтобы поблагодарить дочь, ее уже не было в студии.
Джек уже привык к тому, что его будят телефонные звонки, но, когда во вторник ему позвонили на рассвете, он встревожился сильнее обычного.
— Да? — сказал он, схватив трубку после первого же звонка.
— Мистер Макгилл? — властно произнес женский голос. — Вас беспокоит Джейнис Пирс, дежурный врач.
— Что случилось? — едва не закричал он.
— Рэйчел начала двигаться.
На секунду Джек замер, потом с трудом спросил:
— Она что, просыпается?
— Не совсем. Она двигает пальцами рук и ног.
— Что значит «двигает»?
— Шевелит. Это все происходит спонтанно — без команды со стороны мозга. Мы называем это «облегчение». Обычно процесс начинается снаружи и постепенно продвигается внутрь тела. Несомненно, это повысит ее показатели по шкале Глазго.
— И что все это значит?
— Что она, возможно, начинает пробуждаться.
— Возможно, начинает, — повторил он. Но ведь что-то подобное было и раньше. Он ведь сам видел, как она моргнула.
— Это не всегда ведет к полному пробуждению, — сказала врач. — Но все равно прогресс значительный. Мы решили, что вам хотелось бы это знать.