Потом я рассказываю Тини, что Освальд знал о том, что умирает, а я, чтобы его спасти, пытался увести его назад, в больницу.
— Но он отказался возвращаться, — говорю я. — Он пожертвовал собой ради Макса. Освальд герой.
— И ты тоже, — говорит Тини и улыбается мне сквозь слезы.
— Не такой, как Освальд, — говорю я. — Я лишь оставался рядом с Максом и говорил, бежать или прятаться. Я не умею дотрагиваться до реального мира, как Освальд.
— Ты подсказал Максу идею бросить копилку в окно. И ты сказал, что ты воображаемый, чтобы он сам себя спасал. Ты тоже пожертвовал собой.
— Да, — соглашаюсь я и чувствую, что начинаю злиться. — Теперь я из-за этого исчезаю. Макс свободен, ему ничто не угрожает, а я умираю. Когда я исчезну, он даже не вспомнит обо мне. Я буду всего лишь историей, которую когда-нибудь Максу расскажет его мама. Когда-нибудь она расскажет ему, что у него был воображаемый друг по имени Будо.
— Думаю, Макс всегда будет помнить о тебе, — говорит Тини. — Только он не будет верить в то, что ты был настоящим. А я буду.
Вот только Тини тоже когда-нибудь исчезнет. Может быть, даже скоро. Ее другу четыре года. Тини может исчезнуть через год или даже раньше. Детский сад ее убьет, как убил очень многих воображаемых друзей. А когда она умрет, все и кончится. Больше некому будет вспомнить про Борца Будо. Все, что я говорил и что делал, исчезнет навсегда.
Маленькие крылья Тини затрепыхались. Она взлетает над диваном и зависает в воздухе в центре комнаты.
— Я расскажу о тебе другим, — говорит она, как будто прочитала мои мысли. — Расскажу всем воображаемым друзьям, кого встречу. Я скажу им, чтобы они передавали твою историю всем знакомым, чтобы мир всегда помнил о том, что сделали Освальд Великан и Борец Будо Великий для Макса Дилэйни, самого храброго мальчика на свете.
— Вот это да, — говорю я. — Спасибо, Тини.
У меня не хватает духу сказать ей, что от этого умирать не легче. Что я не верю в то, что воображаемые друзья будут пересказывать друг другу нашу историю.
В мире слишком много воображаемых друзей, таких как Паппи, Чамп или Спун. И совсем немного таких, как Тини или Освальд, Саммер или Грэм.
Их очень мало.
— Как Макс? — спрашивает Тини и приземляется на диван рядом со мной.
Она хочет сменить тему разговора, и я ей за это благодарен.
— Хорошо, — отвечаю я. — Я думал, что после всего, что случилось, он станет другим. Но он не изменился. Хотя, может, изменился, но только совсем немного.
— Как это?
— Макс отлично держался, когда мы бежали через рощу, и даже на газоне возле дома. Но это потому, что Макс хорошо все про это знает. Он все время читает книжки про войну, про оружие и снайперов. Он спланировал тысячу сражений для своих солдатиков. В лесу не было людей, никто не пытался с ним заговорить и не заглядывал ему в глаза. Никто не пытался потрясти его за руку, или дать ему в нос, или застегнуть ему молнию на куртке. В лесу он убегал, а именно это Макс всегда и стремится сделать. Он всегда старается убежать от людей. В лесу он отлично действовал, но можно сказать, что там он был как дома.