Пробежав с полмили, я почувствовала, как колет в боку, и это сильно поубавило мне прыти. Пришлось перейти на быстрый шаг. Но стоило мне выйти на опушку леса и увидеть стоявший на пригорке наш старый дом, как я снова побежала — напрямик через поля, в которых еще держался никак не желавший рассеиваться туман.
— Райан! — закричала я у дверей. — Эми!
Собаки, которые были заперты на кухне на первом этаже дома, залаяли, но из дверей никто не вышел. Я изо всех сил дергала колокольчик. Сердцебиение не унималось, руки ослабели, и ладони стали скользкими от пота. Но я, не давая себе передохнуть, звонила до тех пор, пока брат не открыл дверь.
— Какого черта?.. — проворчал он, поправляя очки, затем вскинул голову и посмотрел на меня еще припухшими со сна глазами.
— Там, — махнув рукой в сторону леса, сказала я, — мертвый человек.
Это известие, казалось, совершенно ошеломило Райана.
— Мертвый? Ты уверена?
— Абсолютно.
— Господи! Этого еще не хватало! И кто это?
Я покачала головой в знак того, что не знаю убитого, и прислонилась к деревянным перильцам — от волнения и утомительного кросса по пересеченной местности у меня вдруг закружилась голова.
— Где он? — спросил Райан.
— Не доходя Депатрон-Холлоу. — Я с шумом втянула в себя воздух. — Неподалеку от ручья. Примерно с милю отсюда.
— Я позвоню Дэну.
В прошлом Дэн был моим мужем, в настоящем — шерифом графства Томпкинс. Сама мысль о том, что он может сюда приехать, вызвала у меня в груди привычную острую боль — казалось, я только что проглотила осколок стекла.
Чтобы немного отдохнуть и отдышаться, я уселась на ступеньки порожка. Райан вернулся в дом, но теперь в дверном проеме маячила Эми, которая с любопытством поглядывала на меня. Потом она вышла на порог и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Босая, в старой футболке своего папаши, а на улице довольно холодно.
Я посмотрела на дочь, и сердце у меня неожиданно сжалось от страха за нее.
— У тебя все нормально? — спросила Эми. Она уселась со мной рядом и по-приятельски толкнула меня плечом.
— Нет, не нормально, — пробурчала я и, обняв дочь за плечи, прижала к себе. По счастью, все мои домашние были живы, а в лесу лежал совершенно незнакомый мне человек.
После моих слов тело Эми напряглось. Я почувствовала это даже сквозь толстую куртку.
— У тебя-то самой все в порядке? — спросила я.
— Разумеется, — ответила она. Голос у нее был на удивление спокойным.
В течение года я пыталась не обращать внимания на холодность в голосе дочери, но сейчас Она больно резанула меня по сердцу. Я почувствовала сильнейшее желание снова сблизиться с Эми и стать наконец ей настоящей матерью. Стоило, однако, мне об этом подумать, как меня посетила невеселая мысль, что с этим я, возможно, опоздала. Эми могла решить, что я поехала в Африку только для того, чтобы от нее отделаться, и затаить на меня обиду.