— Мне очень жаль, — продолжал он. — Я, конечно, хотел бы чем-нибудь вас обрадовать, но убежден: в такого рода ситуациях надо говорить все как есть… чтобы… зря не обнадеживать пациентов. Тогда, по крайней мере, они знают, так сказать, какие у них на руках карты. Должен заметить, что можно всегда взять приемного ребенка, если, впрочем, ваш муж не…
Рэйчел быстро протянула руку, прощаясь, и пробормотала слова благодарности, чтобы пресечь эти неуклюжие попытки как-то подсластить горькую пилюлю.
Она выскочила на улицу — подбородок задран кверху, спина прямая, как у балерины. Главное, казалось ей сейчас, не горбиться, чтобы бушующее в груди пламя не выплеснулось наружу.
Рэйчел, почти не останавливаясь, преодолела целых шестьдесят кварталов, едва обращая внимание на сигналы светофоров, попадавшихся на пути. Она двигалась подобно зомби, пока не добралась до своего дома в центре Манхэттена, и ее движения не могли остановить ни водяные мозоли на пятках, ни струи дождя, хлеставшие по лицу. Был уже вечер, когда Рэйчел в промокшем насквозь пальто остановилась у входной двери и достала ключ.
Она опустилась в плетеное кресло в прихожей — у нее даже не было сил отбросить со лба спутанные пряди, с которых капала вода, не говоря уж о том, чтобы снять мокрое пальто. Только теперь она почувствовала, как ей холодно. Но никакое сухое белье или одеяла, Рэйчел знала это, не смогут ее согреть. В животе лежала ледяная глыба — и весь холод шел оттуда.
«Не будет… у меня никогда не будет детей… О Боже, чем я провинилась?..» — Она закрыла руками лицо. — Если бы сейчас рядом была Кэй, — пронеслось у нее в голове, — она бы обняла меня, принесла чаю, и мы бы стали говорить… говорить весь вечер и всю ночь напролет. И, может, тогда мне стало бы легче, и я бы сумела как-то справиться со всем этим».
Но увы, Кэй уже три недели как уехала. Во Вьетнам. На другой конец света!
Рэйчел отняла руки от лица, сжала кулаки.
«Черт побери, нет! Нечего сидеть здесь и жалеть себя. Что было, то было. Я же ведь не умерла… Господи, помоги мне жить дальше… Жить с этой болью… — Она задумалась. — Пожалуй, пора отсюда уезжать. Круто все изменить. А что если отправиться туда — к Кэй? Во Вьетнаме нужны врачи. К тому же я, наверное, необходима Кэй не меньше, чем она мне. Только вдали от дома я смогу забыть все случившееся. У меня просто не будет времени, чтобы об этом думать…»
Ее раздумья прервал телефонный звонок.
«Ну и пусть себе звонит, — решила Рэйчел. — Не хочу сейчас ни с кем говорить. Пусть перезвонят попозже или еще лучше — завтра».