Петруха же в депрессии находился, скорее всего, по поводу невостребованности сексуальных возможностей. Тупо уставившись на гипсовый бюст Владимира Ильича, он проникновенно объяснял равнодушному вождю мирового пролетариата какие же все бабы суки и нимфоманки. Нормально набравшийся к тому времени Пашка только тихо подхрюкивал. В общем, вечер удался.
Потом Пашка нашёл старый пионерский горн и попытался в него дудеть. Не получилось, едва сам не облевался. Петруха горн отнял и попытался дудеть самостоятельно. Тоже не получилось. Долго ржали, тыкая друг в друга пальцами и беззлобно обзывая "Моцартами".
Потом решили пройтись. Подсевший на измену Пашка запихнул в задний карман джинсов тяжеленный степлер, объяснив, что привык без оружия из дома в ночное время не выходить. Петруха понимающе кивнул.
Как говорится, кто ищет — тот всегда найдёт. Из лагеря выбрались без проблем и за каким-то хреном попёрлись по дороге к перекрёстку на московскую трассу. Причём огромный Петруха держал Пашку за шиворот и проникновенно тому объяснял, что вообще-то "букварей" он терпеть не может, но Пашка — мужик правильный, и он, Петруха, его сильно уважает.
Метров через четыреста наткнулись на "мэстных". Етишкин ты пистолет, восемь пацанов лет пятнадцати-семнадцати на мопедах: "Верховинах", "Минсках" и даже "Ригах". Все в дерматиновых куртках и резиновых сапогах с загнутыми голенищами — местный шик, типа, ботфорты. Д’Артаньяны, блин…
Последующий диалог протекал примерно по такому сценарию:
Главный Мэстный (недобро щурясь и привстав на стременах своего "ИЖака"): "А чё это вы тут такие борзые ходите?"
Петруха (сильно покачиваясь): "А кто это такой крутой меня спрашивает?"
Главный Мэстный: "Главный я тут. И ты сейчас просечёшь, вообще, в натуре, с кем говоришь!!!"
Петруха: "Да уже просёк. Да и не говорил я с тобой, просто недоумение обозначил".
Главный Мэстный: "Чего сказал?"
Петруха: "От же ушлёпки. Речи человеческой не понимают…"
Главный Мэстный: "Вали их, братва, вали городчан!!!"
Петруха: "Землячок, ты просто не поверишь, как я этих твоих слов ждал. Теперь у меня душа чиста и опрятна будет".
Нет, конечно, Пашка знал, что Петруха махач знатный, но чтоб до такой степени… В дугу пьяный Петруха ввинтился с места в толпу местных "байкеров", как отвёртка в масло. Только загремели падающие мопеды и матерно заорали незнакомые голоса.
Но и на Пашкину долю тоже досталось, всё же Петруха не многорукий Шива какой-нибудь, чтобы всех сразу достать. Перед глазами выросла прыщавая морда в окружении белёсых патл. Автоматически Пашка выбросил вперёд правую ногу, целя по яйцам. Попал — морда из поля зрения исчезла. Зато схватили и крутанули за правое плечо. Пашка рефлекторно махнул рукой с зажатым в ней не хуже кастета степлером, и ещё одна круглая морда уплыла из поля видимости. А потом кто-то мощно приложил его по затылку…