Эх, безалаберность наша… Ну вот что стоило Вовчику нацепить на башку вместо серой "пидорки" нормальную стальную каску, которую, кстати, и предусматривается носить рядовому и сержантскому составу при боевых операциях? Да вот лень-матушка: по такой-то жаре и броник — уже перебор, не то что этакий чугунок на голове. Только вот броник от табурета в голову — защита очень даже сомнительная, а каска — вполне даже реальная. Но вот не срослось. Для Вовчика то есть, бывшего желдорбатовца, а ныне сержанта милиции. А вот Серёге Горюнову, больше как "Облом" известному, очень даже по душе ментовский головной убор пришёлся — табуреткой, какая бы древняя и добротная она ни была, каску-то вряд ли прошибёшь, а вот серенькую кепочку с козырьком — легко. Так что спорхнул он с наддверных антресолей и быстренько впавшего в беспамятство мента обшмонал.
Улов не то чтобы не порадовал, просто не принес ничего сверх ожидаемого. Кроме АКС ещё ПМ в кобуре, но Облому-то второй ни к чему — просто обойму выщелкнул, а саму пушку мусорёнку оставил, пусть играется. В карманах мелочишка всякая несерьёзная, ключи там, пара сотен ассигнациями и пачка "Кэмела" с зажигалкой. Вот за курево спасибо.
Присмотревшись к менту, Серёга удовлетворённо вздохнул: не до смерти зашиб, как и предполагалось. Даже черепно-мозговой, скорее всего, нет, так — лёгкое сотрясение, был бы мусорок пьяный, так и не заметил бы, на похмелье списал. И хорошо это, не по нраву было Горюнову людей мочить, хотя приходилось, конечно.
Броник мусорской Серёга откинул за ненадобностью — автоматную пулю он всё равно не удержит, а вот бегать в нём затруднительно. Другое дело китель и фуражка эта чмошно-полицайская. Понравилась Облому игра в маскарад, тем более что не вчера он родился, понимал, что через час-полтора в лесу от ментов всевозможных и солдатни не продохнуть будет, но вот только стрелять через кусты по родной мышастого цвета униформе они вряд ли начнут. А тут и у Облома шанс несколько мгновений выиграть, а в такой игре, которую он затеял, каждая секунда дорогого стоит. Потому разоблачил Облом сержанта выше пояса и, как всё нутро его воровское ни протестовало, кителёк милицейский и кепочку на себя натянул. Глянул на себя в старинное запаутиненное зеркало и сплюнул: полицай полицаем, хорошо хоть, никто из знакомых не видит. После чего подхватил железки и тоже сиганул в лес.
Сержант Владимир Мытищин очнулся даже раньше, чем предполагал Облом. Табуретки в голову были для него не в новинку: в вагончике, где он службу проходил, всякое случалось, здоровьем Вовчик всегда отличался отменным, а черепные кости были на удивление крепкими. Поэтому уже спустя несколько минут после рокировки Горюнова он тихо застонал и попытался привстать на руках. Нет, здорово его приложил всё же зечара — в глазах двоилось и звуки раздавались, как из-под подушки. Поэтому скрип старых половиц под чьим-то грузным телом Вовчик даже не расслышал, а просто ощутил в комнате внезапно чьё-то чужое присутствие.