Тогда Иван вышел. Подхватили они с отцом Варькин гробик и начали потихоньку в могилу опускать. Но ещё и наполовину не спустили, как тот снова из земли, словно пуля, вылетел, гвозди во все стороны, перевернулся, и Варька из него вместе с дитём своим вывалилась прямо в снег. И оба пялятся своими мёртвыми глазюками.
Тут уж даже самые смелые мужики отшатнулись, а Степан Алексеич дочке своей, как девчонке малой: "Варенька, ты уж мне не балуй, лежи спокойно, родненькая, а то мороз на улице, внучика мне простудишь…"
Отец Григорий, хоть и поп, конечно, но мужик крепкий был. Себя в руки быстро взял и сказал мужикам другую могилу за кладбищенской оградой долбить. Те за дело взялись, да ведь земля-то мёрзлая, работа не идёт, да ещё и руки у всех от страха трясутся. К тому времени бабы со всей деревни сбежались, стоят в стороне и голосят, что, мол, конец света настаёт, раз уж мёртвые из земли выпрыгивать начали.
Худо-бедно, а выдолбили Варьке новую могилку. Не глубокую, правда, а так — в половину настоящей. Иван с отцом Варьку и ребёнка её снова в гроб уложили, крышку заколотили и до новой могилы донесли.
Когда они её в землю опускали, тишина стояла мёртвая. Люди и вздохнуть боялись — а ну как снова?.. Однако ничего, обошлось. Так же тихо закидали гроб землёй, крест поставили и начали расходиться, когда ещё один случай вышел.
Серёга, Иванов друг, первым это заметил. Над могилой Варькиной туча ворон — штук триста, не меньше — кружилась. Молча. А где это видано, чтобы вороны в стае молчали?
По дороге в деревню кто-то предложение выдал, что нелишним было бы Варьке в сердце кол забить, мало ли что после таких похорон случиться может? Да только Иван на того мужика так глянул, что тот чуть было своим же языком не подавился. Да и отец Григорий сказал, что ерунда это всё и суеверия. Батюшка наш человек учёный был — он перед тем, как в семинарию пойти, в Казани в университете, почитай, целых полгода обучался.
Ну вот, значит, похоронили Варьку с дитём её безвинно погибшим, поминки справили, и долго б ещё по всей деревне только и разговоров бы было, что о похоронах тех проклятых, да только новая напасть — волки в окрестностях объявились.
Волки-то, они и летом животные малоприятные. Нас, домовых, они, правда, не задевают, а леших так и вообще слушаются, да всё равно дел с ними лучше не иметь. А зимой, с голодухи, они и в деревни забредают, и на людей, бывает, кидаются.
Так вот и отца Григория задрали. Батюшка хоть человек учёный и лицо духовное, а выпить был совсем не дурак. Вот он как-то после вечерни в церкви с дьяконом слегка подзадержался, после чего дьякон Афанасий остался в ризнице ночевать, так как идти куда-либо ввиду изрядного подпития был уже не в состоянии, а батюшка церковь запер и пошёл к попадье.